Закинув статью в нижний ящик, переключился на административные дела. Подтянул к себе новый приказ МВД «О комплексном реформировании системы воспитательной работы в органах внутренних дел и о дальнейшем совершенствовании работы по профилактике преступлений коррупционной направленности».
Раздраженно откинул приказ в сторону. От этих неизменных зачинов «о комплексном реформировании» того, чего нет, «о дальнейшем совершенствовании» того, что не делалось вовсе, он сатанел.
Далее в приготовленных Арлеттой стопочках – отчеты о командировках, служебные занятия, методические рекомендации, кафедральные протоколы. Собственно весь этот ворох дел был замкнут на заместителе Гулевского – Потапенко. Аккуратистка Катя давно уж с охотой перевалила на себя рутину делопроизводства, разгрузив начальника для научной деятельности.
Так что Гулевскому оставалось просматривать и подписывать готовые материалы.
Он пододвинул протокол заседания кафедры, проведенного в его отсутствие, и, едва глянув, обнаружил дополнительный, не согласованный с ним пункт – «Обсуждение материалов кандидатской диссертации соискателя кафедры Билялова «Уголовно-правовые меры в борьбе с захватом заложников в современной России (по материалам Северо-Кавказкого региона)». Решение – одобрить с контрольным обсуждением.
Гулевский нахмурился, – воспользовалась-таки Потапенко его отсутствием. Должно быть, совсем допекли её горячие кабардинцы.
Начальник одного из московских отделений милиции тридцатипятилетний Арсен Билялов принадлежал к авторитетному кабардинскому клану, продвигавшему его на должность министра внутренних дел республики. Но, чтобы обойти других претендентов, желательна была ученая степень. А заядлая горнолыжница Катя Потапенко ежегодно выезжала на Домбай. Там разыскал её отец Арсена и попросил помочь сыну с написанием диссертации. Потапенко охотно согласилась, не догадываясь, на какую муку себя обрекает. Вариант диссертации, принесенный улыбчивым кавказцем, Катю огорошил. Беспомощная работа, написанная в жанре пособия; без аналитики, первая глава на 13 страницах; со ссылками на отмененные постановления пленумов Верховного Суда. Даже среди студенческих рефератов не часто попадались такие откровенно слабые работы.
– Откуда всё это набрал? – поразилась Потапенко.
– Думал много, – лучась приветливостью, объяснился Арсен. С тех пор дважды диссертация выносилась на кафедральное обсуждение, и дважды «рубилась», – при общей симпатии к незлобливому Билялову пропустить беспомощный набор банальностей не позволяла научная добросовестность.