Та в ответ выставила средний палец. В пакете меж презервативов, таблеток и пузырьков обнаружился клофелин. Стремянный на всякий случай поискал азалептин. Не нашёл, конечно. Подъехала «Скорая помощь». Обмякшего Федора Фёдорова увели в администраторскую. Подписали протоколы. Милиционеров выставили ждать за дверью.
В гостиничном номере остались забившаяся в кресло Оксана Панца и оперативники. Стремянный прошелся по номеру, подсел к подозреваемой.
– Приступим? – предложил он.
– Приступай, – разрешила Оксана. – Только если насчет клофелина, даже не парься. Таблетки для себя держу, нервная я. Может, случайно и перепутала. Но такого, чтоб ограбить или еще что, в голове не держала. Ясно, мусор!? – рявкнула вдруг она.
– Куда ясней, – Стремянный усмехнулся. – Какой он у тебя по счету?
Оксана скривилась:
– Не пойму, о чем это вы, гражданин начальник? Если с тринадцати считать…
– Человек?
– Лет! Когда первый раз трахнули! Тут счет, может, и на сотни. На меня ведь, как на мёд. Кстати, могу скостить.
– Гусары денег не берут, – отбрил Стремянный. В кармане Матусёнка завибрировал мобильник. Он поднес его к уху. Лицо вытянулось.
– Да понял я, понял, – буркнул он. С чувством захлопнул крышку.
– Мелешенко на подъезде, – сообщил он, обескураженный. – Батанов ему сболтнул, что вышли на отравительницу, вот и торопится примазаться! Чтоб всю славу себе. Требует, чтоб без него не допрашивали. Говорил же, не надо тянуть!
Стремянный разочарованно поджал губы. Он и прежде не доверял ключевые допросы следователям, а уж от визита «хряка» не ждал ничего хорошего.
– Я, пожалуй, их внизу встречу! – Матусёнок поднялся. – А вы продолжайте. Пока то да сё, – он заговорщически постучал по циферблату часов. – Если что вздумаешь, наши за дверью, – на всякий случай постращал он Панца. Та проводила опера презрительным фырканьем.
– Так сколько отравленных за тобой? – продолжил Стремянный, уже торопясь.
Оксана злодейски расхохоталась.
– Ох, уморил! – для убедительности она аж несуществующую слезинку смахнула. – Отравленные! Нашел мокрушницу.
– Нашёл! – жёстко подтвердил Стремянный. – Погляди, нет ли твоих?
– Сказано же тебе, тупому…
– А ты из любопытства.
Стремянный карточной колодой распустил перед ней с десяток фото, среди которых поместил фотографии Кости и Вадима.
Панца с деланным безразличием скользнула взглядом и – переменилась в лице.
– Узнала! – подметил Стремянный. – И тебя там узнали.
– Где там? – прохрипела Панца.
– Ай да девичья память. Это после стольких мужиков. Или впрямь «Ботик Петра» из головы вылетел?
Он выхватил фото Кости и Вадима, подсунул под нос: