– Так? Эта дристнючка и есть грозная отравительница? – вроде как не поверил он.
– На себя погляди, – огрызнулась Оксана.
– Цыц, стерва. Говорить будешь, когда я разрешу. Такая квёлая, и двух здоровых мужиков в могилу отправила.
Панца сглотнула:
– А ты меня за руку поймал?
Мелешенко загоготал.
– Вы поглядите на нее, – обратился он к остальным. – Ещё и выёживается. Да ты влипла, как муха в дерьмо. Подсела – и тут же два трупа. А два трупа – это тебе… – для наглядности он потряс перед ней двумя растопыренными пальцами, – это, понимаешь, даже не один труп. Для любого суда – в цвет. Потому у меня с тобой разговор короткий: или прямо здесь в сознанку, или – маткой наружу выверну.
Стремянный за дверью едва не застонал. Опытный как будто следователь сыпал камерным сленгом, будто дремучий вертухай. Да ладно, что не речист. Но ведь и неумён. Вместо того, чтоб закрепить эпизод с отравлением в протоколе допроса, а потом перейти к выяснению подельников и поставщика, он за какие-то пару минут ухитрился восстановить подозреваемую против себя.
«Вгонит он девку в непризнанку», – сообразил Стремянный. Так и произошло. Панца ощерилась.
– Фуфло на меня навесить собрался? Так вот вообще ничего не было, – объявила она.
– Ну-ну, понты-то попридержи, – осадил ее Мелешенко. – Уж в ресторане тебя любой, кто был, опишет. Швейцар, официантка, барменша, – все опознают, – он принялся загибать пальцы.
– Может, и опишет. Может, и подсаживалась, – издевательски согласилась Панца. – А чего не подсесть к реальным пацанам? Подсела и ушла.
– Только перед этим подсыпала азалептин.
– А ты, жирный хорек, сначала докажи. Может, на камеру меня заснял? – к Панца вернулась прежняя, отчаянная злючесть.
– Да там и без того всё установлено, – помогла начальнику Цыпко.
Панца всем тельцем оборотилась к ней. Они были схожего росточка, одинаково субтильные. Но в вялой следовательше не было и десятой части жизненной силы, что пульсировала в проститутке. От злого, пугающего взгляда подозреваемой Ирина зябко поёжилась.
– Хороший ноутбук! Крепкий, – процедила Панца. – Этой бы железякой да вам обоим по кумполу!
Цыпко отшатнулась. Панца торжествующе расхохоталась.
– Во вам! – она с чувством рубанула себя ребром ладони по сгибу тоненькой ручки. – Может, они сами друг дружке подсыпали? Я, кстати, что-то заметила: сначала один над чужим бокалом поколдовал, потом, как тот отвернулся, смотрю, другой. Или официантка! Точно! Как раз подходила, подносила чего-то на блюде. И ручкой так, над бокалами, будто пассы. А чего у неё там в руке зажато? Это вопросище. Запиши немедленно!