Владимир пригнулся, чтобы пройти под приподнятым товарищами брезентом. В ногах ощущалась неприятная слабость, в ушах появился слабый, но весьма неприятный шум. Под ноги попался большой квадратный рюкзак – укладка первой врачебной помощи. Новиков аккуратно сел на него.
– Что делать, док? – раздался за спиной голос Баюна. – Командуй, мы поможем.
Новиков слабо улыбнулся:
– Спасибо! Вон те два ящика сдвинуть бы и на них носилки из того угла положить.
– Операционный стол, что ли, будет? – Злой с легкостью циркового силача переместил тяжелые зеленые коробки, которые и вдвоем таскать нелегко было.
– Типа того.
Новиков осторожно высвободил здоровую конечность из рукава бушлата. Баюн подсобил ему со вторым рукавом. Пропитанная кровью повязка, кувыркаясь, полетела на пол.
Чуть повернувшись к лампе, Владимир аккуратно пощупал камуфлированную куртку. Вокруг небольшой дыры во все стороны расползлось черное пятно, хлопчатобумажная ткань отяжелела и загрубела – кровь уже успела подсохнуть.
– Блин, – вырвалось у доктора. – Неудобное место, видно плохо. Зеркало нигде не найдем, а?
Таджик, не говоря ни слова, вышел наружу.
Доктор сидел на тюке полусогнувшись. Туловищем двигать не хотел из-за боли и опасения, что едва притихшее кровотечение начнется с новой силой. Работая одной рукой, он с трудом справился с пуговицами. Вращая плечом, со второго или третьего раза скинул с него непослушную, прилипшую одежду. Остановился передохнуть.
Сослуживец, наблюдавший за упражнениями врача, удивленно повел бровями, привычным движением вынул из-за пояса нож с матово-черным лезвием и буднично, словно занимался этим сутки напролет, вспорол камуфлированную ткань.
– Зачем?! Она ж новая… – возмутился Новиков. От движения клинка рядом с кожей по телу у него промчались «мурашки».
– Не шевелись, нож острый, – посоветовал ему Злой, таким же варварским способом расправляясь и с нательным бельем. Рассеченная одежда повисла крупными лохмотьями.
Убедившись в надежности и простоте такого метода раздевания, Владимир даже попросил резануть еще в одном месте и остался сидеть с голым торсом, придерживая выкроенный кусок кровавых тряпок, приставших к ране. Весь левый бок был буро-красным от свежей и старой крови, которая тонкими струйками продолжала сочиться в штаны.
Взяв поданную Злым склянку, Новиков зубами содрал с нее закатанную алюминием резиновую крышку, выплюнул ее и плеснул прозрачной жидкости на рану. Перекись водорода зашипела, запузырилась, соприкоснувшись с человеческой плотью, потекла красной пеной.
– А-а-а! Мать твою! – зажмурился Новиков. – Жжет-то как! Сколько раз больным раны обрабатывал, но никогда не думал, что это так больно…