Лукреция позвала ее на кухню, потому что наслаждается своей «игрой»! Ей доставляет удовольствие собственное хитроумие: она сейчас, на глазах жертвы, по ее выбору, приготовит ядовитое зелье. Со смаком впитывает каждую минуту: заглядывает приговоренной бабушке в глаза, ищет в них что-то особенное…
Может быть, отражение ангела смерти? Намек предчувствия?.. Знак судьбы?
Она окатывала гостю таким вниманием, как будто ждала ее в этой квартире два года и наконец-то дождалась…
От этого жадного, ищущего внимания Надежду Прохоровну аж озноб пробрал. Ноги задрожали.
Как можно вырасти такой… откуда они берутся?!
Ведь в школу, как все, ходила. И есть друзья, подруги. Мама хоть ненормальная, но не убийца, дом — полная чаша.
Откуда?!
Это — болезнь? Извращенная психика садиста?
…Лукреция плавно водила руками над посудой, воды в чайник наливала — священнодействовала. Принюхивалась к иноземным ароматам крошечных чаинок, растирала между пальцами какие-то высохшие лепестки цветов. Надежде Прохоровне показалось — удовольствие на ее лице проступило сродни эротическому…
Жуть какая. Убийца общается со своим орудием. Полуприкрыв глаза, нюхает пальцы, губы подрагивают, наливаются цветом…
Кот Марк Аврелий вот так же над валерианкой балдеет.
Лукреции осталось только упасть на паркет и начать тереться об него ушами!
Тьфу!
Воспоминая о рыжем котике немного согнали с бабы Нади брезгливый ужас. Как будто из тьмы, льющейся из глаз убийцы, на свет вернули.
— Сегодня я приготовлю особенно замечательный чай, — сомнамбулически пророчествовала Лукреция. — Сегодня у меня исключительное настроение… Почти праздничное… — Опомнилась немного, посмотрела на жертву, усмехнулась. — Вы горячий предпочитаете, Надежда Прохоровна? Или чуть-чуть остывший?..
Она уже была совсем Лукрецией. Добродушная резвушка Аня Махлакова куда-то спряталась и появлялась только по мере надобности: улыбнуться бабушке, узнать предпочитаемую температуру чая…
«Наверное, психиатрическое освидетельствование может дать двоякий результат, — с почти незаметным вздохом подумала Надежда Прохоровна. — Жаль. Суворин надеется ее накрепко за жабры взять. Не вывернулась бы…»
— Спасибо, Анечка, я подожду, пока немножечко остынет, — сказала громко. Авось муровские ребята уже скумекали: время терпит, ждет. Не упустите Сашу, парни, не дайте ему сигнал подать!
Анна составила на поднос посуду, поманила бабушку за собой…
До комнаты шла, как гейша на чайной церемонии: каждое движение значительно, в глазах ожидание удовольствия.
Жуткая картина. Палач и жертва. Паучиха с ядовитым жалом и опрометчивая муха. Барахтаться и не пытается…