— Вот видите, он даже лает по-собачьи! — закричали они.
— Даже лающая свинья — всё равно ещё не собака, — сказал судья. — Но, с другой стороны, было бы, так сказать, небезынтересно поглядеть, на что способна эта удивительная свинья. Поэтому я решил допустить её к участию в соревнованиях вне конкурса.
Зрители завопили от восторга. Сейчас они увидят, как их свинка будет соревноваться с собаками! Я радовался, как может радоваться только тот, у кого есть поросёнок по имени Последний-из-Могикан, который участвует в выставке собак солнечным июньским днём в скучном посёлке Дальбу. Честно говоря, я уже немножко забеспокоился, как бы нашего Могиканина не дисквалифицировали.
Может, нехорошо хвалиться, но должен всё-таки сказать, что сначала Последний-из-Могикан всем утёр нос. Он тенью следовал у левой ноги Стаффана, когда тот командовал «Рядом!». Он летел, как из пушки, когда надо было подать поноску. Он полз по-пластунски, как опытнейший разведчик, когда надо было ползти. Он буквально вдавливался в землю, когда Стаффан кричал ему «Лежать!». Он выполнял всё, как загипнотизированный, и при этом очень элегантно держал хвост. Публика ахала и охала от изумления.
Даже этот самый номер с поисками раненого он выполнял просто потрясающе. Ни одна медсестра, будь у неё даже собачье чутьё, не сумела бы проворнее отыскать полумёртвого человека, скрытого в густых зарослях. Никто уже, по-моему, не сомневался, что Последний-из-Могикан — это просто свиноподобная собака. Даже сам судья болел за него. Когда он записывал в свою тетрадку результаты, лицо у него было совершенно обалдевшее.
Ни одна из восьми собак и в подмётки не годилась Последнему-из-Могикан. Мне это было яснее ясного. Зрители будто взбесились: орали как сумасшедшие и так хлопали, что, наверное, отбили себе все ладони. Многих из них я знал — я видел их на том суде, когда судили Бродягу с его поросёнком.
Оставалось последнее испытание: бег с препятствиями. Мы очень волновались. Да разве нашему Могиканину, с его короткими и кривыми ножками, обогнать когда-нибудь этих натренированных, поджарых собак? Чёрный Бисмарк стиснул челюсти, как видно, твёрдо решив победить или умереть. У него и в других видах соревнований результаты были лучше всех, если не считать поросёнка.
Собак выстроили в ряд. Ждали только сигнала старта.
Прозвучал сигнал — и Бисмарк сразу же вырвался вперёд. А Последний-из-Могикан сразу же оказался в хвосте, хоть и бежал что есть силы.
— А, безнадёжное дело, — махнул рукой Стаффан.
— Ну и подумаешь, — сказал я. — Всё равно он молодец.