А вчера что было? Уж и трудно припомнить.
Но каждый день, каким бы он ни был, солнечным или дождливым, начинался одинаково: Паня и другие кружковцы отдавали несколько часов краеведческому кабинету. Так начался и тот день, когда на Гору Железную прилетели важные вести из Москвы.
Первым в кабинет пришел Паня, выложил на стол квадратики тонкого картона, перья, кисточки и поставил в ряд пузырьки с тушью разных цветов.
— Здравствуй, староста, никак не удается тебя опередить.
С этими словами в кабинет вошел Николай Павлович, снял пиджак, надел серую блузу, взял со стола минералогический образец и развернул билетик-паспорт, прихваченный к образцу резиновым колечком.
— Работы у нас на сегодня много. Ты готов?
— Давно готов.
— Пиши: «Кислотоупорный асбест. Смородинское месторождение». Теперь красной тушью: «Дар машиниста паровоза В. Галанина», — продиктовал Николай Павлович, положил в витрину на золоченую колодочку асбестовую руду, отсвечивающую зеленью, и прислонил к образцу этикетку.
Охотно работал Паня. Он заполнял этикетки и вспоминал, где видел в деле тот или иной камень, металл. Белый мрамор? Такой мрамор Гранильная фабрика пускает на распределительные щиты электростанций. Медная руда? Паня вспомнил блестящие медяшки в будке чусовитинского паровоза и заодно большой медный таз, в котором мать вчера варила брусничное варенье, закипавшее лакомой розовой пенкой.
Пришли другие активисты кружка и тоже взялись каждый за свое дело.
Егорша, Вадик и Вася заканчивали макет второго карьера, нарезали рудничные уступы в гипсе, заполнившем ящик. Они торопились, так как им хотелось поскорее расставить на террасах модельки экскаваторов, паровозов и вагонов. Вскоре лица строителей карьера стали белыми от гипсовой пыли, как у клоунов. Самохины, стоя на коленях возле хрустальной друзы, возились с осветительным шнуром и лампочками. Они взялись электрифицировать друзу, чтобы хрустальный куст сверкал еще ярче…
Несколько раз Пане пришлось отрываться от своей работы, так как он был дежурным по приему даров. Жители Горы Железной откликнулись на просьбу краеведческого кружка, напечатанную в рудничной газете. Они пересмотрели любительские складцы минералогических образцов, которые имелись почти в каждом доме, отобрали камешки получше и поступились даже каменными поделочками.
Мать бурильщика Сказина принесла в хозяйственной сумке кусок малахита, которого хватило бы для выклейки половины доски почета, но поди знай, что такая штука завалялась где-то в сарае. Гранильщица Миля Макарова подарила старинное яшмовое яичко. А две дочурки управляющего рудником Новинова сдали подлинную драгоценность — вишневую веточку, лежащую на мраморной плитке. Вишни были выточены из густого альмандина, листочки — малахитовые, а на одном листочке сидела рубиновая божья коровка.