Решено, пути назад уже не было.
Я отправился попрощаться с Заманом и пообещал ему, что всегда буду читать Коран, если вдруг мне случится найти книгу. Я сходил к оста саибу и поблагодарил его за все. Потом пошел искать мальчишек с Лиакат-базара и рассказал им о своем решении уехать.
— Куда?
— В Иран.
— И как ты туда поедешь?
— С человеком, который перевозит людей. Мне дал его имя почтенный Рахим.
— Если тебя поймают, ты окажешься в Телизии или в Санг-Сафиде. Как тот сумасшедший старик с рынка, что целыми днями трет друг о друга камни, считая, что внутри они золотые.
О Телизии и Санг-Сафиде, лагерях для беженцев, ходило множество слухов. И все это были истории о насилии. Я сказал:
— В любом случае я больше не хочу здесь оставаться.
— Говорят, многие до места не добираются: на иранской границе полицейские могут тебя пристрелить, — опасливо произнес один.
— Говорят, там есть хорошая работа, — мечтательно проговорил другой.
— Слухами земля полнится, — заключил я. — Единственным верным решением будет увидеть все своими глазами.
Суфи жевал финики, двигая челюстью, как верблюд. Вытер рот рукавом пирхана, снял с плеча мешок и поставил его на землю. Задом запрыгнул на ограду, спугнув гревшуюся на солнце ящерицу. Несколько минут он, по своему обыкновению, сидел молча, поджав под себя ноги и скрестив руки на груди. Потом произнес:
— Ты уверен, что это хорошая идея?
Я пожал плечами:
— В одном я полностью уверен: хочу уехать отсюда.
— Ба омиди хода. Я тоже не хочу здесь больше оставаться, — сказал Суфи.
Я не вымолвил ни слова, надеясь, что он сам это скажет.
— Я еду с тобой, Энайат, — услышал я слова, которых ждал.
Когда мы отправились к перевозчику, в полутемное помещение, наполненное дымом тарияка, где множество мужчин пили чай и разогревали опиум на горелках, тот сразу спросил у нас про деньги. Но столько денег, сколько он хотел получить, у нас не было. Мы вывернули карманы пирханов, собрали все монеты и скомканные банкноты, спрятанные по отдельности, и вывалили все на стол: получилась горка денег.
— Это все, что мы можем заплатить, — произнес я, — больше у нас даже полрупии не найдется.
Он окинул нас долгим взглядом, словно снимал мерку, чтобы сшить костюм.
— Вашей кучки сбережений не хватит даже на автобусный билет до границы, — проворчал он.
Мы с Суфи переглянулись.
— Есть один вариант, — продолжал он, закончив нарезать яблоко и поднося ломтик ножом ко рту. — Я отвезу вас в Иран, не вопрос, но в Иране вы будете работать там, где я скажу.
— Работать? Это отлично, — обрадовался я. Я не мог поверить своим ушам: он не только отвезет нас в Иран, но и найдет нам работу.