Вокзал, как я помню, был длинным приземистым строением, с каменной лестницей, волнообразной аркадой и вывеской под кровлей, наполовину синей, наполовину прозрачной, на которой было написано желтыми буквами «Kerman Railway Station» и то же на фарси красным. Нас ждали два других перевозчика-белуджа, компаньоны нашего перевозчика, и маленькая группка афганцев, которых я видел накануне днем в том доме.
Мы зашли в вагон в разные двери. Поезд на Кум. Кум — большой город, между Исфаханом и Тегераном, святое место для мусульман-шиитов, потому что в нем находится могила Фатимы Масумы. Теперь я был на земле шиитов. И даже если меня это особо не заботило, я все равно чувствовал себя как дома, или, по крайней мере, надеялся, что это так, что я там, где ко мне будут хорошо относиться, а это в конце концов одно и то же.
Я пребывал в эйфории.
Я был здоров.
Я чувствовал себя сильным.
Кроме того, был чудесный солнечный день, и мы оба, Суфи и я, находились в Иране.
— Ты говоришь, что ты чувствовал себя великолепно, Энайат. Во время лихорадки ты еще и вытянулся. Говорят, дети растут, когда у них жар, представляешь?
— Да, я знаю.
— Какой у тебя рост сейчас?
— Где-то метр семьдесят пять, полагаю.
— А когда ты был в Иране?
— Как у обычно ребенка одиннадцати-двенадцати лет. Не знаю, какой там у них рост.
— Сколько времени прошло со дня твоего отъезда до того момента?
— Ты имеешь в виду с тех пор, как я покинул Наву?
— Да.
— Полтора года. Да, примерно полтора года.
— А мы решили, что ты отправился в путь в десять лет.
— Ну да, решили, что так, Фабио. Но это мы только предполагаем.
— Ну, разумеется, только предполагаем…
— Ага.
— А в какое время года ты приехал в Иран?
— Весной.
— Замечательно. Хотя бы со временем мы определились.
— Нет, Фабио. Невозможно ни с чем определиться наверняка.
— Со временем можно, Энайат. Оно идет с одинаковой скоростью во всем мире.
— Думаешь? Знаешь, Фабио, я бы не был в этом так уверен.
Наконец мы в Куме. Домчались туда на поезде высочайшего класса через Иран. Иран, который на первый взгляд из окна поезда, издали, показался мне более зеленым, чем Пакистан и чем Афганистан. Это было чудесное путешествие, мы расположились очень удобно вместе с десятками пассажиров — местных жителей: аромат туалетной воды, вагон-ресторан и чистые мягкие сиденья, чтобы поспать.
Наш перевозчик и его компаньоны заняли места в трех или четырех рядах от нас с Суфи и от других афганцев, чтобы в случае чего предотвратить любой инцидент с пассажирами. На вокзале Кермана, еще до того, как закрылись двери вагона, они нам сказали: