– Считаешь себя самым умным? А зря – ведь умный человек всегда заботится о своей безопасности по максимуму. Не думаю, что народ в институте поголовно глуп. Наверняка приняли меры по контролю над дальними подступами. Отслеживают любую активность, которая может им угрожать.
– Ты думаешь, мы тут одни такие? Рощин, да тут все людьми кишит. Народ бежит из городов и деревень, прячется по лесам да оврагам. Просто не показывается на глаза – все стараются отсидеться. А групп, подобной нашей, немало – недавно ведь видели следы боя. Наверняка разной бронетехники недобитой еще много гоняет, с артиллерией вплоть до реактивной. Отслеживать весь этот муравейник нереально – небо тогда должно кишеть этими беспилотниками.
Рощин опять покачал головой:
– Синий, ты вглубь не смотришь. Беспилотник – это обычно средство разведки. А чем именно он ведет разведку?
– Ну… камеры, наверно. Оптика на них дневная и ночная. Сканер, может, какой-нибудь для УКВ-диапазона. Не знаю – не сталкивался я с такой техникой.
– А я вот сталкивался. Навесить при желании можно много чего. На некоторые модели даже противотанковый управляемый снаряд – при желании. Или, например, чувствительный детектор радиоактивности. А у нас, между прочим, имеется ядерный снаряд и плутониевое ядро от второго заряда. Фонят они, конечно, не сильно, но нормальная техника это излучение засекает спокойно. Ты заметил, как он над нами кружил? Что-то заинтересовало – целенаправленно действовал. Я думаю, что боевые машины, излучающие радиацию, могут сильно заинтересовать тех, в чью сторону они направляются. Это ведь попахивает нехорошо… Не так ли?
– Вот же… На хрена мы вообще запчасти эти таскаем? Без них бы излучало поменьше… А может, они просто на большую пушку клюнули? Или вообще охоту ведут за всеми военными машинами?
– Откуда мы можем знать… Чижов – карту! Глянем, где мы. Надо срочно ломать маршрут – боюсь, к нам уже спешат обиженные хозяева этого милого самолетика.
Прапорщик, возвращаясь от обломков беспилотника, издалека доложил:
– Камеры на нем и трубы какие-то. Оптика. Электроники куча. Любопытная штучка, и не наша – английские надписи.
– Да какая разница! – отмахнулся Рощин, расстилая карту на травке. – Давай-ка сюда – подумаем, как бы нам затеряться, чтобы погоня на хвост не села.
Мужики склонились над картой, устроив мозговой штурм. Молодежь к этому делу не допустили, и Тохе пришлось довольствоваться опосредованной информацией – судить о географической ситуации по их словам. А она не благоприятствовала маневру: восточнее тянется река, перебраться через которую, скорее всего, можно лишь с боем (мосты наверняка перекрыты). С востока федеральное шоссе – столь крупные дороги сейчас слишком опасны. Без надобности к ним лучше не приближаться. Но если даже пересечь шоссе, окажешься в болотистой местности – риск засадить всю технику по брюхо очень велик. Таким образом, остается один путь – идти как шли: на север. Но хозяева беспилотника, скорее всего, будут искать их как раз на этом пути – видели ведь, куда они ехали. Да и тоже могут понимать: сворачивать им некуда.