Продвижение вперед начало напоминать заплыв сумасшедшего водолаза-глубоководника по железнодорожному пути – от шпалы к шпале. Не будь здесь плит, все было бы прекрасно. Но – увы, этот кошмарик закончится лишь на середине дороги.
Рощин, высунувшись из люка, поглядывал то вперед, то вниз. На душе было гадко. Помочь с выстрелом он не сможет – свою часть работы давно уже сделал, подготовив снаряд. Теперь вся надежда на Онищенко и Егорыча. А полковник здесь непонятно зачем. Его место внизу. Или как минимум рядом с Бакаевым. Можно высадиться с ним чуть выше, там, где склон рукотворного холма прикроет их позицию от ударной волны. И ждать врага.
Но Рощин не останется с ним. Все, что они делают, – его идея. Раз начал он, то и заканчивать будет тоже он. Это будет справедливо.
И по-генеральски.
Среди далеких домов что-то блеснуло – по дороге двигалась черная полоска колонны техники. Грузовики и боевые машины со свинками.
Началось.
* * *
– Танк, гаубица самоходная, зенитная установка, три бронетранспортера, три КамАЗа. – Тоха вслух перечислил технику противника и подытожил: – Это фигня! Опасны только танк и гаубица, но Никитин их успокоит сразу.
– А мы что делать будем? – нервно облизывая губы, уточнил Лысый.
– Я буду стрелять, а ты смотреть, чтобы меня не убили, и прикрывать от автоматчиков, если они сунутся сюда.
– Это как я тебя прикрою, если их толпа?! Грудью своей, что ли?!
– Так не надо ждать толпу – надо сразу бежать, как заметят нас.
Тоха, обернувшись, задумчиво уточнил:
– А там этой смолы или гудрона много?
– Полно.
– Ползи назад – и разбирай эту баррикаду. Вокруг чердачной будки и на крышу ее разложи, а потом пулей вниз. Во дворе стоит машина пожарная, а у стены я видел мусора кучу. Там возьмешь бутылок пару – и слей горючки из бака. А потом сюда бегом. Если жарко станет, запалишь всю эту смолу. Дыму и огня будет много – на этом фоне мои вспышки заметить трудно будет, а заметив, можно принять за отблески пожара.
– Да мы тут сгорим тогда! Там гудрона до фига!
– Не успеем мы сгореть: следом еще колонна едет, по-моему, еще крупнее. Пять – десять минут – больше бой не займет. Если повезет, то пятнадцать – двадцать. Бегом давай – через минуту пальба начнется!
Бронетранспортер, возглавлявший вражеский отряд, добрался до перекрестка, развернулся, направился в сторону заезда на отвал. На ходу зашевелил автоматической пушкой, собираясь издалека начать обстрел орудия и бульдозера. Тоха, разглядывая его в прицел, на краю поля зрения засек движение. Юлька! Отмороженная деваха затаилась на куче песка, отсыпанной у бетонной стены. Плевать она хотела на инструкции Никитина – ей подавай место поопаснее. Дождавшись, когда передняя машина пройдет мимо нее, выпрямилась, вскинула на плечо трубу гранатомета. Вспышка выхлопа, почти сразу до ушей доносится хлопок взрыва – зад бронетранспортера расцветает огненным всполохом, выпускает сгусток дыма. Совершенно не похоже на зрелищные обстрелы техники в кинофильмах – не впечатляет.