– Не свезло тебе, Юрий Михайлович…
– Лужков, что ли?
– Нет, Семецкий его фамилия. Вроде видел я его среди местных, запомнил еще: портки от городского камуфляжа, а куртка натовская…
– А сюда как попал?
– Похоже, за пулеметом спустился. А потом этот выполз. Вот покойный и не прочухал, что это не раненый, а ловушка для добросердечных дураков… Тот его и хапнул, шею скрутил, да и голову сплющил – лапы-то у инвалида как пресс. А пулемет в сторону отлетел.
– Этот инвалид еще и бормотал что-то жалостно. Слов не понять было, но жалобно так… – добавляет Надя.
– Насобачился попрошайничать… Интересно – где парень пулемет нашел?
Серега начинает рассматривать наст в проходе, я же сую нос в закуток, откуда выбрался морф. В закутке не то свито гнездо, не то устроена берлога – тут годами скапливался мусор и всякий хлам. И в этой куче словно выкопана или продавлена пещера. Смердит ацетоном и трупами, но чисто, никакого склада костей нет. А вот потрепанная безрукая кукла Барби валяется. Забираю ее с собой, может, кому из пропавших детей принадлежала.
Серега стоит с новонайденным пулеметом на спине, присматривает за окружающей местностью, остальные забрались в гараж с чуть-чуть приоткрытыми воротами. Лезу за ними и оказываюсь на костяной свалке – вот где столовка была у морфа. Но ребята смотрят на что-то в глубине гаража.
Я уже обратил внимание на то, что железные створки ворот пробиты пулями изнутри во многих местах. Напротив гараж тоже пострадал изрядно. Мне кажется, что тот, кого загнали сюда с пулеметом, устроил напоследок настоящую солдатскую истерику, долбая очередями куда попало.
– Слушай, жадность – второе счастье, но уж границы-то должны быть! – укоризненно говорит Крокодил Ильясу, который чем-то бренчит, подсвечивая себе фонариком.
– Гаврош, иди сюда, помогай! – окликает Ильяс стажера, с любопытством ворошащего кучу обглоданных костей носком ботинка.
– Чаво?
– Гильзы собрать надо! Их тут сотни!
Демидов, не чинясь, идет к командиру.
– И на хрена тебе этот гильзач? – неодобрительно продолжает сапер.
– А переснарядим.
– Ну-ну. Это ж мартышкин труд выйдет!
– Доктор, что скажешь? Как копарь?
– Да переснаряжали, было такое. А что касается гильз, в старое время милиципунеры цеплялись к мосинским гильзам, потому что тогда в магазинах свободно продавались капсюли именно такие, как в патронах. Это сейчас только жевело в основном, да и то по охотбилету. Ну и взяв нормальную добротную гильзу, можно было ее переснаряжать сколь хочешь. Буквально на счет раз.
– У нас таких капсюлей полно, – пыхтит Ильяс.