«Я приготовила полезный завтрак. Молодец. Погуляла с мужем и детьми на свежем воздухе. Молодец. Позаботилась о вкусном обеде. Молодец. Но кто позаботится обо мне и моей печени?» – вопрошала жена и мать, загримированная под тургеневскую девушку. «Психиатр, – ответила в телевизор Ирина. – Сама себя хвалишь и жаждешь благодарности от тех, кого в поте лица идеально обслуживаешь. Тебе надо либо лечиться, либо разводиться с бездушным скотом мужем, либо начать раздавать подзатыльники своим счастливым детям. А лучше запряги всех, пусть помогают». Скажи ей кто-нибудь, что, превознося себя за еще не осуществленные идеи, она мало чем отличается от героини рекламной фигни, убила бы. Ну, обхамила, скорее. Однажды в электричке незнакомый дедок развлекал ее притчей про бедную, но умную мамашу. Та сварила пятерым детям пять последних в доме яиц, раздала и всхлипнула: «Кушайте, ангелочки, кушайте, а мама потерпит, ей сегодня есть нечего». Добрые малыши отдали родительнице по половинке каждый. Попутчик так заливисто хохотал! Так радовался женской находчивости. И заговорщицки подмигивал Ирине. «Дурак старый!» – крикнула она и выбежала в тамбур. Ее колотило, как припадочную. Еле успокоилась. «Я ведь с тобой мудростью делился. Кому ни рассказывал, все смеялись. Извиниться не хочешь, дочка?» – спросил дед, проходя мимо Ирины на выход. «Я жалею твою дочку до слез!» – завопила она и ринулась обратно в вагон. При случае поведала эту историю «нянюшке»-однокласснице. Та потупилась: «Ириша, нельзя же так с божьим одуванчиком». – «Можно, – твердо сказала Ирина. – Словами можно». – «Подумала бы про него что угодно, мне сказала, и была бы права. А так – нет. Христос запретил называть брата – пустым или никчемным, то есть, в сущности, дураком. Вдруг он именно таким провидению нужен», – строго напомнило воплощенное мягкосердечие. «Зачем? Как источник каких-нибудь мутаций? Так гены детям передал и свободен! Но это – не про него. Он вовсе не пустой. В нем полно дерьма. И дело у него есть – блудливо тешит одиноких пассажирок в электричке, те покатываются над его байками. Знаешь, если открыл рот, чтобы говорить с человеком, надо быть готовым выслушать любой ответ».
Сама она, как вскоре выяснилось, к любому ответу готова не была. Не удосужилась даже заранее созвониться с кем-нибудь из знакомых в офисе Евгения Владиславовича. Не сомневалась, что любой из прежних сослуживцев ей пропуск закажет. Но люди отнекивались – к кому направляешься, у того и проси. А нынешняя овчарка шефа вообще про лаяла, что день и часы приема по личным вопросам не изменились. Записать на следующую неделю? «Завтра же вылетишь отсюда, дрянь тупая, утка неуклюжая», – подумала Ирина, забыв, что в глаза не видела бдительную помощницу. И набрала по сотовому номер бывшего начальника, предвкушая дефиле упругим шагом по подиуму светлого коридора.