Еще через пару минут, изучив расписание, Ежов понял, что прибавилась еще одна неприятность – ближайший самолет на Тверь вылетал только через восемь часов. Просидеть восемь часов в зале ожидания?! Нет, им ни в коем случае не следовало задерживаться здесь дольше, чем на несколько минут – слишком уж много внимания они привлекали. Особенно, конечно, Остап. И Джина. И Косколито – он совершенно забыл о том, чтобы прикрывать порванный участок маски, и теперь отсвечивал зеленой щекой.
Потом Ежов заметил, что на него тоже многие смотрят с удивлением. И неудивительно – на нем по-прежнему была форма капитана имперских войск, какую предпочитал носить Моручи. На Земле так никто не одевается. А еще несколько секунд спустя до детектива дошло, что все это время у него на висках красовался капитанский информ – мягко скажем, необычное украшение. Он дернулся было, чтобы его снять, но сообразил, что уже поздно. Теперь такое действие вызвало бы только еще большее подозрение.
- На Тверь ни одного рейса, - тихо прошептал он своим спутникам.
- А куда есть? – так же тихо спросил Косколито.
- Ближайший – на Екатеринбург, через пятнадцать минут.
Космонавты быстренько посовещались, а потом Койфман сказал:
- Поехали!
- Екатеринбург совсем в другой стороне!
- Мишенька, пусть у тебя насчет этого голова не болит, - усмехнулся старичок. – Мы, знаешь ли, в таких переделках бывали, о-о-о, дружок, не приведи тебя Господь такое пережить...
- Три дня... – бормотал про себя Ежов, занимая очередь в кассу. Точнее – расталкивая очередь, потому что следом за ним пер Остап. Великан, казалось, даже не замечал толпы людей – он просто шагал вразвалочку, угрожая превратить всех здесь в лепешки. – Три дня!.. Три [цензура] дня!.. Елы-палы... Трое суток! Вонючие трое суток на этом корабле с идиотским именем, и я уже разучился вести себя среди нормальных людей...
- А мы для тебя уже не нормальные?! – тут же крутанула ему ухо Джина.
Кассирша подняла голову от компьютера и с удивлением обнаружила, что перед ней стоит вовсе не та милая бабушка, которая стояла там минуту назад, ожидая, пока дама за стойкой выяснит, летают ли самолеты в ее родное село Кошки. Нет, теперь там стоял здоровенный детина с коротко стрижеными волосами, похожий на Дольфа Лундгрена. И лысенький старичок с добренькой улыбочкой, которую он, похоже, тренировал так долго, что она прилипла навечно. И припанкованная женщина с лицом законченной стервы. И мужик с кожей, отваливающейся кусками. Под ней просвечивало что-то вроде чешуи. А над всеми ними возвышался настоящий человек-гора. Причем почти голый.