Куросава не договорил – ему в спину ударил мощный луч бластера. Разумеется, на нем также был бронескаф, и он вполне успешно зашитил своего носителя. Ментат резко развернулся и ударил новым белым лучом из ладони.
Только впустую. Святослав Моручи, незаметно подобравшийся сзади, пока они с Ежовым беседовали о старых временах, успел спрятаться за каким-то огромным пультом. Лезвие мономеча рубануло по толстому кабелю, обрушивая вниз какую-то железяку, подвешенную над этим самым пультом.
- Капитан, он уже закончил! – громко прозвенела Фрида. Если бы ее механическое горло могло передавать эмоции, она бы вопила от ужаса. – Мы опоздали!
- Поздно, - констатировал Рудольф, усаживаясь за другой пульт. – Я могу только замедлить цикл...
- Отойди оттуда! – возмущенно закричал Куросава, разряжая в муспелльского профессора самый мощный столб этой энергии. – Святослав, сдавайся, ты мне живым нужен!
Однако, к его превеликому удивлению, Рудольф даже не почесался, продолжая сидеть и ковыряться с управлением. Куросава непонимающе заморгал и выстрелил снова – теперь уже чем-то не столь безобидным. Бронескаф печально пшикнул, и защитное поле погасло, одежда на спине обуглилась и опала черными клочками, но красная бородавчатая спина мутанта нисколько не пострадала. После аварии, уничтожившей почти целый город, Рудольф приобрел иммунитет к любым видам излучения.
Из-за своего укрытия колобком выкатился Моручи, резко выбрасывая вперед руку. Телекинетический бросок слегка пошатнул Куросаву, но не больше. Использовать паралич Святослав не стал даже и пытаться. По сравнению с ментальной мощью Куросавы он был не более чем первоклашкой. Но капитан и не нуждался в большем – он использовал этот удар только для отвлечения внимания.
В последующие минуты Куросаве пришлось несладко. Он едва успевал отражать атаки, сыплющиеся на него со всех сторон.
Сначала на него упал бронированный шар, отлепившийся-таки от потолка, и с него во все стороны полетели пучки липкой паутины. Потом он чудом успел отскочить с пути живого тарана, зовущегося Остапом. Могучий алкморег разогнался так, что на полном ходу впечатался в стену, оставив вмятину в форме себя. После этого на лице Куросавы целых три секунды отражалось немалое страдание – Фрида начала поджаривать ему мозг. И поджаривала до тех пор, пока он не воздвиг защиту. Теперь от боли вздрогнула уже Фрида.
Святослав с мономечом постоянно мелькал где-то поблизости, ища только удобного случая. Со стороны Ежова ежесекундно летели лазерные вспышки. Денисов, куда-то исчезавший, вернулся с целой охапкой разнообразного оружия (он нашел и ограбил личный арсенал Куросавы), и теперь Джина, лишенная любимых игольников, поливала Куросаву огнем из игольного автомата. Койфман, вернувший себе любимую винтовку, спрятался в самом дальнем конце зала, где его никто не мог заметить, и оттуда посылал квантовые пули.