И вся эта идиллия рассыпалась в прах, когда в кают-компанию ввалились Джина с Остапом. Гигант нес на плечах два неподвижных тела, а десантница волочила за волосы женщину, визжащую от боли.
- Фрида, займись этими двумя! – потребовала Джина. – А этого в лазарет, а то подохнет!
- Джиночка, деточка, что случилось? – приподнял брови Койфман, вставая с дивана. – Нашли что-то интересное?
- Ничого цикавого! – пробасил Остап. – Розыскувальника нашого кокнули, мабуть, биятся, що вин шо-то знайшов. Но в розвидку мы таки ни зря ходе. Знайшлы двух гумористичных людын с гвынтивкой. Жаль, що с розыскувальником так сталося, но ничого не поробиш – буде дотримуватися постильного режиму, дотримуватися диети...
- Что-то ты расболтался, человек, - неодобрительно покачал головой Косколито.
Соазссь с Дитироном уволокли Ежова в лазарет – ему предстояло долгое лежание в регенерационной ванне. И, конечно, над ним должен был как следует поработать Бархат...
Михаил очнулся от необычного чувства – он висел в воздухе, ничем не закрепленный. Под ним располагался ярко-желтый металлический диск. Он едва заметно вибрировал, и в такт ему вибрировал пациент. С потолка время от времени светили голубоватые лучи, как бы поглаживающие кожу человека. А еще рядом висел Сиреневый Бархат. Его поверхность поминутно меняла цвет, образовывая все более причудливые узоры, а псевдоподии еле заметно шевелились, и с них срывались тончайшие полупрозрачные блики, оседающие на Ежове. С каждым таким бликом рана в спине еле заметно уменьшалась. Боли не было, только щекотка.
- Привет, человек, - оскалился Косколито, стоящий рядом. Еще там была Джина – она только коротко кивнула. – Шивой?
- Вроде бы... – не слишком уверенно ответил Михаил. – А что случилось?
- Тебя подстрелили, - сухо сообщила Джина. – Но мы взяли тех, кто это сделал. Оба живы...
- Мушчина с трудом, - неодобрительно посмотрел на нее бледно-лиловыми глазами Косколито. Вообще-то, у большинства серранов глаза желтые, зеленые или красные, но иногда встречаются и лиловоглазые. А вот других цветов не бывает. – Ты не могла калечить его не так сильно? Ты ше самка – самки долшны вести себя тихо, воспитывать детей и не лесть в бой. Вы, человеки – нисшая раса, вы неправильные.
- Сейчас ты у меня будешь воспитывать детей, чешуйчатый, - фыркнула Джина. – Фрида просмотрела им мозги – они ничего не знают. Мужчине указали место, сказали, что ты скоро там появишься и велели убить. Ему дали твою голографию – он говорит, очень странную голографию.
- В чем именно ее странность? – спросил Ежов, по-прежнему лежа в регенерационном поле.