), а анбона в то время не было». Наконец, благовещенский протопоп Максим «обручал государя и царицу и венчал по священному преданию». Молодым трижды, переменяясь, дали выпить «фрязского вина», после чего скляницу отдали в алтарь. Затем царь и царица сели на заранее приготовленные места и приготовились слушать речь протопопа. Максим прочел поучение «и им государем здравствовал». Вслед за протопопом, под торжественное пение певчих дьяков («демесвом большое»), тысяцкий, дружки и все бояре, которые были в церкви, тоже «здравствовали государю и царице». Совершив обряд, вся процессия двинулась в Грановитую палату, где начался пир. Не пришлось присутствовать на нем боярину князю Борису Михайловичу Лыкову: у него была в это время особенная роль — разъезжая на царском аргамаке с обнаженным мечом, он должен был охранять сенник от злых сил.
В «Дворцовых разрядах» содержится масса разных деталей обряда царской свадьбы, последовавшей за венчанием. В частности, подробно расписано в них убранство сенника, в котором молодые провели первую брачную ночь. За всеми деталями устройства царской постели («тридевять снопов ржаных, на верх того семь перин…» и т. д.) наблюдали боярин Федор Иванович Шереметев, окольничий Лев Иванович Долматов-Карпов (тоже из ближней родни Романовых) и отец царицы Лукьян Степанович Стрешнев. На этой свадьбе у Федора Ивановича Шереметева уже не было разговоров о «недружбе», как с отцом несчастной Марии Долгоруковой.
Когда для новобрачных закончился праздничный стол, большой царский дружка приготовил для царя и царицы «куря верченое», то есть завернул в скатерть курицу «с блюдом и с перепечею и с солонкою» и отнес в сенник. От составителя разрядов не ускользнула и такая деталь: царь Михаил Федорович, «из-за стола встав, шел к сеннику… взяв ее государыню за руку». Молодых провожали до дверей сенника боярин Иван Никитич Романов, произнесший им напутственное слово, а также боярин и боярыни сидячие, князь Иван Иванович Шуйский с товарищами. После того как царь Михаил и царица Евдокия остались в сеннике, пир в Грановитой палате продолжился.
Свадьба продолжалась четыре дня. Следующий день был посвящен царскому выходу в «мылну». Тогда же должен был совершиться и известный обычай, когда присутствовавшие впервые могли увидеть лицо невесты: «и роскрывал государыню царицу боярин Иван Никитич Романов, покров поднел стрелою». Царь пожаловал всех членов Боярской думы: «велел свои государские и государынины очи видети». Молодых кормили кашею, причем горшки для каши были не обычные, а «фарфурные» (фарфоровые). Далее царь проследовал в «мылну» со своими ближними и поезжанами. Начиналось всеобщее веселье: «а в то время, как государь пошел в мылню, во весь день и до вечера и в ночи на дворце играли в сурны и в трубы и били по накром (нечто среднее между барабаном и литаврами. —