Михаил Федорович (Козляков) - страница 227

) у границ, особенно близ Тулы, они доставляют много вреда, грабя и похищая людей. Правда, раньше царь Федор Иванович построил там в защиту от их нападений вал более чем на 100 миль, срубив леса и прокопав канавы; однако теперь мало от этого пользы»[432]. Каждый год на борьбу с татарской угрозой мобилизовывали дворянскую конницу, расписывая ее в полки «берегового» разряда: Большой полк стоял в Серпухове, а остальные — передовой, правой и левой руки и сторожевой — располагались в Калуге, Алексине, Кашире и Коломне. Строительство новых городов, выдвинутых к границам Дикого поля, позволило изменить расстановку полков русской армии и с 1582 года выставить полки дополнительно в Туле и Дедилове, а остальные построить на линии Новосиль — Одоев — Крапивна. Таким образом и просуществовала до 1598 года двойная линия обороны, состоявшая из полков большого «берегового» разряда и малого «украинного» разряда. К ним примыкали полки, состоявшие из рязанских дворян, несколько раз в 1580-е годы выходившие на службу в Переелавль-Рязанский. Под этим прикрытием были выстроены Ливны и Воронеж (1586), Курск (возобновлен в 1587), Елец (1592), Валуйки (1594), Кромы (1595), Белгород (1598), Оскол (1598). С 1599 года «береговой» разряд исчезает из разрядных книг и остается только Украинный, который иногда, по инерции, продолжали называть «береговым». В 1599–1605 годах Украинный разряд состоял из Большого полка в Мценске (в 1600 году в Туле), передового — в Новосили, сторожевого — в Орле. В Смутное время полковая организация русского войска на юго-восточной границе была разрушена, и ее восстановление началось только после воцарения Михаила Федоровича.

В 1613 году возобновились назначения в Украинный разряд: Большой полк — в Туле, передовой — в Мценске, сторожевой — в Новосили. С 1617 года в источниках упоминается Рязанский разряд: полки в Переславле-Рязанском, Михайлове и Пронске. В 1620-е годы, по словам А. А. Новосельского, «оборонительные меры» на юге были ограничены «самым необходимым», так как главной идеей внешней политики стал «реванш против Польши», а татарские набеги несколько поутихли[433]. Лишь смоленский провал заставил правительство царя Михаила Федоровича пересмотреть прежнюю тактику «штопанья» отдельных прорех в засечной черте (выражение А. И. Яковлева)[434].

Засечная черта — это своего рода «Великая Китайская стена» на русский лад. Только сделана она была не на века из камня, а из ближайших подручных средств — леса и земли путем устройства завалов и засек, охраняемых специально назначаемыми засечными головами и сторожами, а также окрестным населением. Для усиления мощности засечной черты использовались особенности рельефа, устраивались дополнительные сооружения: валы, рвы, частоколы, сторожевые крепости. Служба на охране засек напоминала пограничную, и ее целью также было не пропустить «безвестно» никакие вооруженные отряды, прежде всего татарской конницы. В XVI–XVII веках система засек, как писал их исследователь А. И. Яковлев, шла по «ломаной линии»: Шацк — Ряжск — Рязань — Тула — Одоев — Белев — Козельск. Засеки существовали и на исторических границах с Казанским ханством на линии Арзамас — Темников — Алатырь, откуда также ожидали возможного прихода крымских людей. Вся засечная черта Московского государства растянулась более чем на тысячу верст, но ее одной оказалось недостаточно. «Черта» располагалась все-таки слишком близко к Москве, и многие украинные города оставались неприкрытыми со стороны степи. Поэтому в 1630-е годы, сразу после Смоленской войны, началось возведение новых городов, выдвинутых еще дальше на юг к рекам Северскому Донцу, Осколу и Дону, рядом с которыми шли известные пути татарских набегов на Московское государство — Ногайский, Калмиусский, Изюмский и Муравский шляхи.