«наши земли». «Образ матери-кормилицы — образ не метафорический. Наше слово земля идет от арабского حمل = زمل замала = х#амала «нести», «беременеть».
Опять вернемся к хромосоме и увидим, что функция воспроизводства записана и в прямом прочтении: حرمة х#урма «жена», в обратном прочтении مرح МРХ# — опять «радость». Неплохой и даже, наверное, полезный пролаз, если это пролаз. Во всяком случае, по статистике женатые мужчины показатели смертности имеют в четыре раза меньшие, чем холостые.
Этногенез
Сам арабский язык, хотя и подвержен изменениям тоже, все же как бы застыл, в особенности, если его рассматривать в отвлечении от диалектов. Но и сам арабский содержит заимствования. Например, почти вся культовая терминология из русскою языка, включая такие термины как хадж, в арабском произношении حج х#ажжун, от русского хожение; اسلام ислам «покорность», от русского сломать, т. е. покорить; суфизм, по-арабски تصوف тас#аввуф, аскетическое течение в исламе, пишется в четыре буквы ТСУФ, которые в обратном прочтении дают русское пустынь «обитель монаха-отшельника». Есть русизмы в арабском и в области государственного управления и финансов. При внимательном обследовании культов других регионов выясняется, что и там базовые термины религиозных культов — русского происхождения. Все это говорит о том, что некогда в протоимперии, как уже было сказано выше, власть перешла к первому региону, о чем, собственно, и повествует древнеегипетская фреска о сотворении мира.
Неопалимая купина
Можно предположить, что некоторое время протоцивилизация управлялась из двух центров. Один — административно-финансовый, другой — духовный. С этой точки зрения показательны названия культового центра арабов — Каабы и столицы древней Руси — Киева. Собственно Киев и Кааба (мн. число: كعاب Киаъ: б) — это одно и то же слово, несколько по-разному прочитанное.
Появление Киева знаменует собой удвоение куба. До нас это событие дошло в форме притчи о математической задаче удвоения куба. Если ее не решить, все погибают. С точки зрения математики это не такая уж сложная задача. Трудность ее смехотворна, она состоит в том, что возникает необходимость оперировать бесконечными дробями. Любая инженерная задача такова. Если над этой проблемой размышляли математики Вавилона, стоит ли удивляться, что их башня рухнула недостроенной. Эта задача решается, как и любая инженерная задача, примитивными правилами округления. А вот политическая задача удвоения Куба, в смысле создания второго центра, и в самом деле была судьбоносной. Но и она была успешно решена.