Зерван пошатнулся, взялся руками за шлем и снял его, подставляя лицо безжалостным лучам, торжествующе улыбнулся, глядя ослепшими глазами туда, где слышались крики телмарского сержанта и испуганный шепот солдат, и рухнул ничком на залитую кровью траву.
* * *
Сознание возвращалось медленно, сопровождаемое шумом в ушах и голове и кругами в глазах. Сколько пролежал без сознания? Должно быть, один миг, потому что он все еще жив. Алебарды телмарцев занесены над ним и, скорее всего, уже опускаются.
Долгая жизнь длиной в сто пять лет пронеслась перед глазами за короткую секунду, и теперь он расстается с ней почти без сожалений. Зерван не жалел ни о чем: прожил он отпущенный ему срок как надо. Ему нечего стыдиться, ни того, что он сделал, ни того, чего не сделал. Таэль, Сейинхе… Если у них все будет хорошо, новая встреча в Послежизни произойдет нескоро, эльфы живут дольше всех. Вампир вздохнул, вспомнив тост орка, и пожелал, чтобы все так и случилось: чтобы у тех, кого он любит, все было хорошо и без него, Зервана.
А смерть все не шла, словно издеваясь. Он уперся руками в землю и с трудом приподнял голову, силясь разглядеть хоть что-то. Возле него мелькали неясные очертания, и, только приглядевшись, вампир различил их лучше. Мимо него по направлению к границе бежали, шли, хромали из последних сил люди в окровавленных эренгардских доспехах, потрясая оружием, бессильно волоча его за собой или зажимая раны, и кричали, хрипели, шептали, беззвучно шевеля губами, всего одно короткое слово. Слово, которое Зерван уже не надеялся услышать.
И оно катилось из края в край, подхватываемое все большим и большим числом глоток, пока не превратилось в мощный, нарастающий громовой раскат:
– ПОБЕДА!!!
Зерван открыл глаза и некоторое время бездумно смотрел в потолок шатра. Думать ни о чем не хотелось, да и не нужно. Все позади, и теперь можно позволить себе немного пожить, не утруждая себя мыслями, беспокойством, осторожностью.
Он скосил глаза в сторону полога и увидел лишь бледный свет, проникавший во внутренний сумрак снаружи: закат, вестимо.
Рядом кто-то шевельнулся, и Зерван различил сидящую у его постели Сейинхе.
– Ты проснулся, – констатировала баньши и протянула ему флягу. – Пить хочешь?
– Ты любишь риторические вопросы, – улыбнулся вампир.
Он откупорил сосуд и сделал несколько глотков. Телячья, свежая, хоть и уже не теплая. Красная жидкость, обычно неимоверно отвратительная, показалась в этот раз сладкой, словно мед. Ничего удивительного: его организм исчерпал все возможные резервы и теперь нуждался в подпитке.