Я проснулась раньше. Долго глядела на Мики, спавшую рядом, стараясь угадать, какие сны витают за ее сомкнутыми длинными ресницами. Отодвинувшись, я тронула ее ногу: она была теплая и живая. Меня охватило ужасное отвращение к самой себе. Я взяла машину, поехала в ближайший городок Ля-Сьота и сказала Жанне по телефону, что я противна самой себе.
— Тогда катись обратно, откуда взялась. Поступи в другой банк. Ходи стирать белье, как твоя мать. И отвяжись от меня.
— Будь вы здесь, все было бы иначе. Почему вы не приезжаете?
— Откуда ты звонишь?
— С почты.
— Тогда слушай внимательно. Я посылаю тебе телеграмму в Ля-Сьота на имя Мики по адресу «кафе Дезирады». Это последнее кафе в конце пляжа, чуть не доезжая поворота налево, который ведет к мысу Кадэ. Мимоходом скажи там, что ждешь телеграмму, и заедешь за ней завтра утром. Позвони мне потом. А теперь повесь трубку.
Я остановилась у кафе, заказала кока-колу и попросила хозяина принять корреспонденцию, которая может сюда прийти на имя Изоля.
В тот вечер Мики захандрила. После обеда, который подала нам мадам Иветта, мы привязали ее велосипед сзади к кузову машины и отвезли Иветту в Лек, где она жила. Затем Мики решила продолжать путь в более цивилизованные края, повезла меня в Бандоль, танцевала там до двух часов ночи, объявила, что мальчики на юге скучные, и мы вернулись домой. Выбрав спальню себе, затем мне, она сонно чмокнула меня в щеку и ушла, говоря: «Мы, конечно, не станем прозябать в этой дыре». А так как мне хотелось в Италию, Мики обещала туда меня повезти, показать Неаполитанский залив, Кастелламаре, Соррента, Амальфи. «Вот это будет шикарно! Спокойной ночи, цыпленок».
В полдень я заехала в «Кафе Дезирады». Телеграмма Жанны была какая-то не понятная: «Кларисса прокладка. Целую». Я снова вызвала Флоренцию из почтового отделения в Ля-Сьота.
— Ей здесь не нравится. Хочет увезти меня в Италию.
— Вряд ли у нее хватит денег, — ответила Жанна. — Занять ей не у кого, она не преминет обратиться ко мне. Без ее вызова я приехать не могу — она не потерпит. Ты получила мое послание?
— Да, но я ничего не понимаю.
— Я и не надеялась, что ты поймешь. Я имею в виду второй этаж, вторая дверь направо. Советую тебе заглянуть туда и пораскинуть мозгами. Думать всегда лучше, чем говорить, особенно по телефону. Отвинчивать, смачивать каждый день — вот все, что от тебя требуется. Повесь трубку и поразмысли. разумеется, о поездке в Италию не может быть и речи.
Я слышала в трубке потрескивания и приглушенные голоса, доносившиеся с промежуточных станций на всем протяжении от Ля-Сьота до Флоренции. Конечно, стоило к кому-нибудь прислушаться… Но что могло бы насторожить его внимание?