Когда кончились приветственные речи и торжества по случаю прибытия «Мечты», нас повели знакомиться с поселком. Оказалось, что знакомиться и не с чем. Мы так и не могли понять, где сам поселок: вот это электростанция, там — радиостанция, в той будке работают метеорологи…
— А где же сам Мирный? — недоумевали мы. — Где живут люди?
Миряне смеялись:
— Вы стоите сейчас на улице Ленина. Это самая красивая у нас улица. На ней дома, где мы живем и где вы будете тоже жить.
Мы осмотрелись: никакой улицы! Никаких домов! Или мы ослепли от яркого полярного солнца, или миряне нас разыгрывают?
На снежной площади в нескольких местах торчали из снега фанерные будки. Нас подвели к одной из них и сказали, что здесь наш дом. Мы заглянули вниз и увидели лаз, который вел как будто в погреб, только из лаза пахнуло нам в лицо теплом. Когда по длинной и крутой лестнице мы спустились куда-то очень далеко, наверное, в глубину Антарктиды, то неожиданно очутились в просторном уютном доме с яркими абажурами под потолком, ковриками у кроватей, картинами на стенах. Вроде бы вошли в обыкновенную московскую квартиру.
Оказывается, Мирный давно уже погребен под снегом. Над его крышами двух-трехметровая снежная подушка, которая с каждым годом становится все толще.
В Антарктиде лето. Самый его разгар. Небо безоблачно, и нестерпимо ярко светит солнце. Ходить можно только в темных очках. Иначе заболят глаза. Губы надо мазать специальной полярной губной помадой, а то сгорят под солнцем. Честно говоря, мы с Леной были немного разочарованы. По совету Абу приготовились к «суровым испытаниям»: еще на подходе к берегам Антарктиды придирчиво рассматривали свою теплую одежду, купленную в Лагосе. Вздыхали: разве для Антарктиды эти свитерочки из тонкой шерсти? Оказавшись в Мирном, с удивлением узнали, что здесь сейчас можно безо всякого риска в одних трусах загорать на досках, положенных прямо на снег.
И еще удивила нас в Мирном тишина. Слышно, как свистит воздух под крыльями поморников, хищных антарктических птиц, которые проносятся над берегом на краю поселка. Ледяной панцирь Антарктиды здесь словно обламывается, образуя крутой и высокий берег. Его называют барьером. Внизу у подножия барьера начинается белый, уходящий в океан простор припайного льда. На нем можно часто встретить веселые и крикливые компании пингвинов. Эти смешные создания издали похожи на маленьких неуклюжих человечков в белых манишках и черных фраках. Едва появишься на льду, как они со всех сторон несутся к тебе сломя голову, падают на ходу, и вид у них такой, будто они боятся опоздать на поезд. Окружат кольцом, поглядывают на тебя бусинками глаз, качают головами и громко между собой переговариваются скрипучими голосами — обсуждают твой внешний вид: мол, какое уродливое существо этот человек — голова маленькая, клюв крошечный, еле разглядишь на голове, крыльев нет, а вместо них торчат две палки. На льду возле полыньи лежат неподвижно жирные туши зверей с бульдожьими мордами. Это антарктические тюлени. Они целыми днями греются на солнце, как обленившиеся курортники на пляже. Подойдешь — даже не шевельнутся. Звери и птицы в Антарктиде человека не боятся, потому что человек их здесь не обижает. Мы вчетвером в сопровождении мирян ходили на припайный лед знакомиться с тюленями и пингвинами, посмотреть на айсберги, которые вздымаются в океане, как оледеневшие синеватые тучи, послушать тишину…