— Ураган идет. Скоро закрутит! — сокрушенно говорит Саенко.
Нам советуют отправиться домой. Никто не знает, сколько будет продолжаться непогода. Штормовать может неделю. Саенко вызывается сопровождать нас до дома.
Удивительно! Совсем недавно ярко светило солнце, а сейчас все утонуло в белой мгле. Мы выходим на улицу и тут же сгибаемся под напором ветра. Ветер такой тугой, такой ощутимый, что, кажется, можно потрогать его мускулы. Он почти валит с ног, сечет лицо сухой снежной крупой, его дыхание обжигает холодом. Вот теперь мы понимаем, что такое Антарктида!
Саенко, пересиливая ветер, кричит:
— Это еще только цветочки! Ягодки впереди.
Так пришел в Мирный ураган.
Над поселком бесновались, неистовствовали в адской пляске белые ведьмы. Они колючим снегом захлестывали наши глаза, раздували наши легкие, как воздушные шарики, сбивали с ног, заставляя ползти на четвереньках. Они утопили все вокруг в белой мгле, и для каждого из нас видимый мир кончался на расстоянии вытянутой руки. Даже мощный корабельный фонарь над лазом, ведущим в кают-компанию, светился, как затухающая головешка, и никого не способен выручить из беды. В такую пургу на японской полярной станции «Сева» однажды вышел человек из своей палатки, чтобы перейти в соседнюю, которая находилась в нескольких шагах в стороне, и исчез навсегда. Как хорошо, что Саенко пошел нас провожать! А то, пожалуй, и заблудились бы! Хотя Абу человек опытный, но уже много лет не бывал в Антарктиде.
И вот наконец с трудом открыв дверь лаза, спускаемся в наш уютный дом. Он погребен под трехметровым слоем крепко спрессованного снега, и никакой ураган не сдвинет его с места.
Мы сидим в комнате, слушаем, как завывает ветер в вентиляционной трубе. Джон смотрит на ручные часы и нарочито невозмутимо говорит:
— Через полчаса, как обычно, к нашей школе подойдет старик мороженщик. У него мороженое очень вкусное и очень холодное. Одно удовольствие отведать в жаркий день.
Лена сидит за столом напротив Джона. Слушая его, она задумчиво улыбается, водит попавшимся под руку карандашом по старой газете, оказавшейся на столе. Я уже изучил Лену. Наверное, пурга произвела на нее сильное впечатление и сейчас она соображает, как бы изобразить пургу на бумаге. Абу в углу комнаты о чем-то разговаривает с Расселом Бергом, молодым, высоченного роста австралийцем. Он вместе с японским ученым Ватанаба два дня назад прилетел с австралийской полярной базы Моусон в Мирный на открытие монумента памяти погибшим. Берг с Ватанаба занимают соседнюю с нами комнату. Кроме них, в доме еще шесть мирян — это ученые и механики, обслуживающие вездеходы.