Всего за несколько кварталов от цели к привычным звукам, что издает при передвижении отряд конных рыцарей, добавилось странное ворчащее гудение. Источник неведомого звука, судя по всему, перемещался по параллельной улице, но в противоположную сторону, и Бакарри с недовольством подумал, что это, наверное, как раз пришельцы ползут. Надо же было так замешкаться, ведь еще немного — и они столкнулись бы! Эти олухи еще полчаса назад должны были выбраться, чтобы успеть отойти на достаточное расстояние, и опять выбились из расписания! Что их на этот раз задержало, интересно? Снимали сапоги с покойников и делили тряпки?
Главные ворота оказались распахнуты настежь, словно приглашая всех желающих заходить и развлекаться на свое усмотрение. Наверняка болваны впопыхах забыли, что должны были их хотя бы прикрыть, чтобы не привлекать ненужного внимания, но эта оплошность необязательных пришельцев не особенно огорчила виконта. Напротив, давала возможность тем же красивым строем и без лишних остановок подъехать к парадному входу. Въехать почти так, как желалось, разве что ликующего народа не хватает для полного счастья. Вот она, свершившаяся мечта…
Додумать сию приятную мысль Бакарри не успел, поскольку в этот момент последние его спутники въехали во двор и ворота за ними вдруг с неприятным скрежещущим звуком начали закрываться. Хлопнули створки, лязгнули запорные механизмы, а с Центральной башни ударил слепящий свет, от которого у парадного подъезда стало светло как днем. И безмолвный, казавшийся пустым дворец ожил, зашумел, наполнился звуками, не считая больше нужным скрывать неприятное для триумфаторов обстоятельство: они здесь не одни и, увы, не первые.
Прежде чем виконт успел перебрать в уме возможные варианты, отворилась парадная дверь и незнакомый высокий мужчина в легких кожаных доспехах приглашающе взмахнул рукой.
— Проходите. Вас ждут в тронном зале. Только спешиться не забудьте, а то на радостях так и въедете вместе с лошадьми.
И исчез, прежде чем господа успели поинтересоваться, кто он такой и что здесь делает.
Бакарри мог поклясться, что где-то этого человека видел, хоть представлены они не были. Вот только не помнил где. Зато отлично помнил, что ни о каких встречающих в планах не упоминалось. Соратники тоже загомонили, пытаясь выяснить, что происходит, но спросить они могли только друг друга, и на вразумительный ответ рассчитывать не приходилось. В итоге все, разумеется, уставились на предводителя, ожидая объяснений от него, и было крайне неприятно признавать, что он сам ничегошеньки не понимает в происходящем.