— Да ведь до первой крови полагается!
— А это не оговаривали. Может, сегодня и до последней дойдет.
Пока в котельной шла дуэль, Лена и Пашка водили Михеича по младшим классам и убеждали, что в окна дует и дети могут простудиться. Михеич ощупывал рамы негнущимися пальцами, подставлял небритую щеку и божился, что никакого ветра нет и в помине. Лена говорила, что есть, а он — что нет. А Пашка поглядывал на часы — во всем классе только у него да у Вики были часы — и размышлял, чем бы еще занять Михеича, когда дело со сквозняками иссякнет. За этим занятием их застал Николай Григорьевич: видно, они орали, а он шел мимо.
— Что вы тут делаете?
— Да вот они говорят, что дует, мол, а я говорю…
— Правильно, — сказал директор и закрыл дверь.
— Надо все проверить, — заявил Пашка. — Все окна на всех этажах. Слышали, что Николай Григорьевич сказал!
И они пошли по этажам, хотя Михеич призывал в свидетели господа бога, что ничего подобного директор не говорил. Медкомиссия — а они представились именно так — была придирчива и неумолима.
— Дует.
— Не дует.
— Нет, дует!
— Нет, не дует!
— Пора, — шепнул Пашка. — За это время можно полшколы переколотить. Я пойду на разведку, а ты отрывайся. Встретимся у мостика.
Лена так и сделала, внезапно оставив сильно озадаченного Михеича в пустом классе. Пашка ждал ее внизу, сказал, что в котельной пусто, и к мостику они побежали вместе. Там все уже были в сборе. Искра прикладывала мокрый платок к подбитому глазу Артема, а Жорка советовал:
— Лучше всего коньяки оттягивают. Зина стояла рядом, смотрела в сторону, но платку завидовала и скрыть этого не могла.
— Ну, как было дело? — поинтересовался Пашка.
— Классная стычка! — радостно сказал Ландыс. — Отделал он его под полный спектр, как Джо Луис. Раз так саданул, — я думал, ну, все. Ну, думаю, открывай счет, Жора.
— Хватит подробностей! — резко перебила Искра. — Все в сборе? Тогда пошли!
— Куда? — удивился Пашка.
— Как куда? К Вике.
Все замялись, переглядываясь. Лена осторожно спросила:
— Может, не стоит?
— Значит, для вас дружба — это пополам радость? А если пополам горе — наша хата с краю?
— Это Ленка сдуру, — нахмурился Артем. Шли молча, точно на похороны. Только раз Пашка сказал Артему:
— Ну и рожа у тебя.
— Завтра хуже будет, — туманно ответил Артем. Подошли к дому и остановились, старательно — слишком старательно — вытирая ноги. Искра позвонила — никто не отозвался.
— Может, дома нет? — шепотом предположила Лена. Искра толкнула дверь: она была не заперта. Оглянулась на ребят, первой вошла в притихшую квартиру. Набились в передней в темноте; Искра нашарила выключатель, зажгла свет. В дверях своей комнаты стояла Вика.