Профессор Поррумоварруи сказал бы, наверное, так: «Мы имеем дело с конкурентной борьбой порожденных радиацией окказиональных видов за одну и ту же экологическую нишу – южные джунгли».
Но причем здесь тогда артефакты и непонятные технические сооружения кризис-зоны? Или мокрицы интересуются наукой? А что, это было бы даже забавно…
Редкие многорукие обезьяны, которым удалось вырваться из окружения мокриц в человеческом обличии, проносились, улюлюкая, в кронах. Напасть на «аспидов» и Птицелова мутанты не смели. Многие обезьяны были ранены, и сил у них хватало лишь на то, чтобы грозить кулаком и скалить зубы, зависнув на высоких ветвях.
Добравшись до места падения вертолета, Птицелов обнаружил, что мокрицы тоже не теряют время даром. С противоположного берега в воду заходили четверо дэков и два тяжеловооруженных десантника. Пилоты пытались выбраться на покореженный фюзеляж, но после катастрофы едва двигали руками и ногами, поэтому их попытки выглядели жалко. В руках одного из бредущих по пояс в воде дэков появился термос – значит, пилотов собрались принять в стаю.
– Огонь! – гаркнул Птицелов, прижимая приклад карабина к плечу.
Раньше ему не приходилось стрелять в людей. В разную мутировавшую дрянь – да, а в людей – нет. Но в тот момент Птицелова не посетило ни малейшее сомнение. Он даже удивился своему спокойствию и собранности. Как будто целишься не в людей, а в… мокриц!
Загрохотали автоматы «аспидов». Залязгал, точно зубами, потрепанный карабин в руках Птицелова. Вода в лимане окрасилась в бурый цвет.
– Роод, обходи справа! – крикнул Хаан, выпрыгивая из зарослей.
Следопыт со всего маху бросился в воду, пошел, не прекращая стрелять короткими очередями, к вертолету. Птицелов кинулся за ним.
Мятежники Туску в первые несколько секунд смешались, и Птицелов подумал было, что это сражение закончится, не успев начаться. Но почти в тот же миг один из десантников выстрелил из гранатомета. Между следопытом и Птицеловом вздыбился столп воды, облако брызг окатило каждого теплым душем. Птицелов упал на спину, вода хлынула в рот, нос и уши. Что случилось с Хааном, он видеть не мог. Но пули хлестали по воде слева и справа.
Птицелов нащупал в поднявшейся мути карабин, отплыл на несколько метров в сторону. Поднялся рывком и принялся стрелять в сторону дэков. Надежная, неубиваемая железка – карабин имперского производства – заперхала свинцом, пустив в расход остаток из магазина.
– Не стреляйте! – взмолился пилот и упал, по шею уйдя в воду.
Его товарищ лежал, привалившись к кабине. Скорее всего, он был мертв. Случайная пуля. Сам Птицелов лишь мимоходом отметил этот факт. На мелкой волне болтался термос, из-за которого все и началось. Птицелов схватил его, встряхнул. Внутри заскребла когтистыми лапками мокрица. Попалась!