С полчаса никто не обращал на нас внимания, и только когда мы прошли мимо бывшего кинотеатра «Космос» с покосившейся от времени вывеской, где тусовалась толпа гопников, кто-то заметил нашу парочку и, показывая пальцем на Зарю, прогнусавил, чвиркнув сквозь зубы густым плевком:
– Пацаны, гля – чувак какую биксу отхватил! И вся в рыжье! Ну фартовый! А сам-то, гля, лох педальный, в очочках, интеллихент, наверна. А бикса-то, глянь, какая – так и крутит задницей, так и просится на… Нет, ну в натуре, почему вот одним все, а другим ниче?
В толпы засмеялись, а кто-то глумливым голосом сказал:
– Серый, кому че, кому ниче, а кому… через плечо! Это тебе через плечо, а не эту биксу! Слабо такую отыметь? Прикинь – они щас придут домой, он стянет с нее эти труселя… и ка-а-ак отходит ее! А ты будешь тут харкать и шкурку гонять за забором!
– Ты че, в натуре, оборзел, Гвоздь?! – взъерепенился Серый. – Че лепишь, козлина?
– Че, я козлина?! Да ты сам козел, в натуре!
Гвоздь бросился на Серого, попытавшись врезать ему кулаком в нос, тот ответил, завязалась потасовка, но их быстро разняли, и они стали что-то обсуждать, потом Серый с тремя гопниками исчез в темноте дворов.
Мы издалека слышали часть их выкриков и были настороже – я знал, что кто-нибудь из них все равно в нас вцепится, а это и было нашей целью, целью нашего задания.
Мы прошли дальше и оказались у двух одноподъездных девятиэтажек с поломанной детской площадкой возле огромной грязной лужи, в которой утонули останки старого велосипеда и куча картонных коробок из ближайшего магазина «Продукты». Оглядевшись, я подтолкнул Лену к росшим возле домов кустам сирени и тихо сказал:
– За нами наблюдают. Давай, целуемся. Они где-то тут…
Лена повернула ко мне лицо, я обхватил ее руками, впился в ее губы длинным, горячим поцелуем и не отрывался до тех пор, пока рядом не выросли темные фигуры в трениках и фуражечках.
– Слышь, ты, лох педальный! Поделись биксой, не все тебе ее лапать! Ты че, в натуре, не слышишь, г..?
Я, как будто только что заметил гопников, сделал удивленное лицо, поморгал и сказал:
– Вы чего пристали? Уходите! Я жаловаться на вас буду!
Гопников просто повело со смеху.
– Жаловаться, умора! Серый, видал козла? Козел и есть – стукач, в натуре! Ментовская прокладка! Надо и спросить с него, как со стукача! Слышь, козел, оставляешь нам свою биксу, деньги из карманов и уйдешь отсюда почти целым – только пенделей парочку получишь. Нет – щас опустим тебя, как козла!
Я переглянулся с Зарей, толкнул ее в плечо, и мы кинулись бежать к пустырю, как будто надеялись уйти от преследователей, затерявшись в сумерках.