Фон помех, поставленных американцами, был просто сумасшедшим. Обычно в эскадрилье В-29 два самолета были нагружены не бомбами, а полосами фольги и пачками стекловолокна для постановки пассивных помех. Фольга мешала работе станций метрового диапазона, а стекловолокно — нам. Мы боролись со всеми видами помех. От активных отстраивались хорошо, на РЛС были специальные приставки, которые их поглощали. С пассивными помехами было труднее. Обычно использовали эффект Доплера, но даже так помеха «срезалась» процентов на 50. Опытный оператор мог отличить цель от помехи, ведь помеха перемещается медленно, самолет её поставил, и она отстает, а цель уходит вперед.
После того, как мы начали точное наведение, у В-29 появилась охрана — ночные истребители. Если шла восьмерка бомбардировщиков, то обычно ее охраняли восемь истребителей. Специальной задачи по борьбе с ночными истребителями нам не ставилось. Ночных воздушных боев между истребителями я не припоминаю.
Днем, когда дрались истребители, американцы помех не ставили.
В марте 1953 г. пришла вторая станция «Перископ» и мы с её начальником наладили постоянный контакт. Необходимо было наладить станцию, и меня часто гоняли туда настроить передатчики и приемники. Поначалу в одном направлении — в сторону залива станция не работала, не обнаруживала цели. Уже и мы передаем им: «идут цели, там-то смотрите», а они не могут их обнаружить. Сначала мы не могли понять, в чем дело, ведь тогда считалось, что формирование «лепестка» станций сантиметрового диапазона происходит только за счет антенны, без участия земли. В станциях метрового диапазона «лепесток», в основном, формировался за счет земли, а здесь по теории считалось, что это не так. Оказалось, что и в сантиметровом диапазоне радиоволн земля влияет на формирование «лепестка», хотя и меньше, чем в метровом. Оттащили станцию метров на 300 от залива, и она стала нормально «видеть» цели. Начальником второй станции П-20 был ст. л-т Кирьянов, потом он стал командиром роты. Их позиция была в районе Дагушань, где-то 120 км от нас. Мы «работали» по целям, идущим со стороны Северной Кореи, а они — со стороны залива. Часть моего экипажа потом отправили на вторую станцию «Перископ» для усиления. Забрали офицеров и операторов. Экипаж наполовину обновили.
Я контактировал и с другими начальниками РЛС, например с Михаилом Алпатовым. Они стояли в Мяогоу. У него была станция П-ЗА (автомобильная), метрового диапазона, но с хорошими характеристиками. Операторы владели своим делом исключительно, один из них, Рева, был награжден орденом Красной Звезды. Он всегда мог разобраться в обстановке на экране, в помехах и в сливающихся метках определить количество и параметры целей. Видел все цели, когда другие операторы их не видели, и никогда не терял.