События «Большого дня» развивались следующим образом. К 15 сентября накал боевого противостояния как на земле, так и в небе достиг своей наивысшей точки. Накануне противник на сухопутном фронте, произведя перегруппировку, силами двух полков под прикрытием дымовой завесы и при поддержке авиации нанес новый удар по нашим обороняющимся наземным войскам. Для поддержки наступления в первой половине дня Люфтваффе произвели два массированных налета на расположение наших войск. Большие массы самолетов столкнулись в небе над полем боя, так как и с нашей стороны по наступающим горным егерям наносили удары бомбардировщики и штурмовики ВВС; Северного флота и 14-й Армии. Особенно было «жарко» в небе над районом Западной Лицы, где горные егеря потеснили наши части, продвинувшись на 14 км вперед и тем самым перерезали единственную дорогу на Мурманск.
В 10:17 семерка И-16 и пара МиГ-3, ведомые капитаном Сафоновым, вылетели на прикрытие своих наземных войск в районе Западной Лицы. Надо сказать, что в сентябре месяце в состав «сафоновской» эскадрильи вошли остатки группы самолетов МиГ-3, которая ранее подчинялась непосредственно командиру 72-го САП. Над линией фронта уже вели штурмовые действия «чайки» и «бисы» ВВС СФ и 14-й Армии. Действия армейских штурмовиков 147-го ИАП, которые поливали наступающие подразделения горных егерей гранулированным фосфором, прикрывали звенья И-16 и ЛаГГ-3 145-го ИАП. Почти в это же время с противоположной стороны к линии фронта подошли пикирующие бомбардировщики Ju87 с сильным истребительным эскортом — рядом со «штуками» шли Bf110 из состава l.(Z)/JG77 и Bf109 из 1./JG77 и 14./JG77. Североморцы вместе с армейскими летчиками вступили в схватку с противником. Воздушный бой сразу же распался на несколько отдельных очагов.
Надо признать, что пилоты немецких истребителей действовали самоотверженно и грамотно, поскольку североморцам не только не удалось прорваться к бомбардировщикам, но они даже были вынуждены образовать оборонительный круг, из которого периодически совершали короткие броски, контратакуя истребители противника. Несмотря на ожесточённость боя, противники «не теряли головы», действуя достаточно осмотрительно, поскольку к этому моменту и наши и немецкие лётчики достаточно неплохо представляли себе возможности самолётов оппонентов. Неизвестно чем бы закончился этот бой, проходивший практически над самыми вершинами сопок, если бы в одном из Bf110, который пилотировал лейтенант Гейнц-Хорст Хоффманн (Lt. Heinz-Horst Hoffmann) не сидел военный корреспондент из Берлина, освещавший боевые действия Люфтваффе в Норвегии — лейтенант Гейнц Венк (Lt. Heinz Wenk). Решив продемонстрировать столичному борзописцу, «как горят большевистские самолёты», Хоффманн, оставив свое место в строю звена, предпринял попытку атаковать, маневрировавшие ниже И-16. Почти сразу же одинокий «стодесятый» был контратакован другим И-16. Стрелок двухмоторного истребителя — ефрейтор Рудольф Боем (Gef. Rudolf Boehm) — не сумел отразить нападение, а возможно, даже не видел атакующий советский истребитель, который с короткой дистанции открыл огонь. У «Мессершмитта» сразу же заклинило один из моторов и он свалился в штопор, рухнув с небольшой высоты на землю. Падение самолета закончилось мощным взрывом. Никто из экипажа «разрушителя» не спасся