— У меня ведь в деревне дом, от бабки остался. Можешь поехать туда. Скажешь, что родственник. Ни один опер не найдет! Пока поживешь, а там видно будет.
Голому собраться — только подпоясаться! Через три минуты я был уже готов.
— Да, и еще, — сказал Сашка прежде, чем выпустить меня на лестничную площадку. — Пить сегодня не надо: мало ли что? А я здесь пока крутнусь, постараюсь узнать… на квартиру к тебе схожу… В общем, на тебе ключ и… пока! Через недельку подъеду…
А дальше была лестница, трамвайный скрип лифта и страх неожиданной остановки (на третьем этаже вошла раздобревшая дама с белой собачкой на руках). Дама неодобрительно глянула на меня, но ничего не сказала. А собачка продолжала коситься и лаять до первого этажа.
Лифт остановился, и дама вышла, едва протиснувшись сквозь дверные половинки. Я скользнул следом. В подъезде дама замешкалась, пропуская двоих мужчин, и я чуть не клюнул носом в ее сдобное плечо. Тот, кто был первым, вряд ли разглядел мое лицо, но его увидел второй. В глазах незнакомца я прочитал лиловые строчки: «На вид лет 35–40, роста среднего, спортивного телосложения, волосы темные, был одет…» Ну и так далее.
Нет!..
Что, лет 35–40? Я быстро начал стареть своим похмельным лицом. Примерно лет до пятидесяти.
Среднего роста, говорите? Тотчас же коленки мои подогнулись, и я стал вдвое меньше.
Спортивного телосложения? Я сжался, разом превратившись в мелкого и щуплого.
Вы разве ТАКОГО ищете?!
(Да, и не забудьте пиджак с чужого плеча).
Чернильные строчки в глазах незнакомца расплылись и исчезли. Он прошел мимо. А я выскользнул вслед за дамой из подъезда и спустился с крыльца.
Дама поставила собачку на землю и повернула направо.
Собачка тявкнула на меня и побежала налево.
А я пошел прямо и прямо — через двор и на автовокзал.
Потом была очередь в кассу, билет на ближайший автобус и двадцать минут свободного времени. Я вышел на перрон и закурил. Была суббота, солнечный день. В расстегнутом пиджаке гулял ветерок свободы. А денег, пожалуй, месяца на четыре хватит…
Я докурил сигарету до фильтра и вынул еще одну.
«Там, в доме, не убрано, но ты не пугайся… Жить можно, — вспоминал я Сашку. — Утром загляни к соседу, его Петровичем зовут. Привет от меня передай. Скажи, мол, двоюродный брат, из Астрахани приехал… Короче, что-нибудь придумаешь. Бутылочку возьми, Петрович не откажется…»
Бутылочку? Да без проблем!
«Пить сегодня не надо…» — это тоже говорил мне Сашка. Слово «пить» вынырнуло из памяти, заныло и заканючило. А остальные четыре слова я почему-то забыл.
Уже автобус подавали на посадку, когда я выдернул из стеклянного окошка две бутылки пива. Одну я тут же опорожнил в пятнадцать секунд и бережно поставил в урну, а другую ухватил за горлышко и пошел к автобусу.