Сознаю, что если еще раз почувствую на своей талии тепло его столь мужественно крупных и вместе с тем настолько ласковых рук, то совсем пропаду. Надо проститься с ним, говорит голос разума. Проститься и как можно скорее уйти. Пока не дошло до беды… Снова качаю головой.
— Нет, уже поздно.
Кеннет крепче сжимает мою руку.
— Тогда позвольте… я провожу вас?
Усмехаюсь, стараясь заглушить приступ радости. Стыдно сознаваться, но в самой глубине души я тайно надеялась, что он изъявит желание подняться вместе со мной наверх.
— Проводите до номера?
Кеннет кивает.
— По-вашему, в лифте или в коридоре на меня могут напасть бандиты?
— В жизни чего только не случается, — с улыбкой отвечает Кеннет.
— Тут всюду камеры, — говорю я. — За гостиницей непрерывно наблюдает охрана, разве не так?
— Не знаю, не знаю, — бормочет Кеннет, качая головой. — Охранник обычный человек. Может бросить свой пост, чтобы перекусить или там помочиться.
Я приоткрываю рот, намереваясь возразить, но Кеннет не дает мне такой возможности.
— К тому же, — торопливо и более громко добавляет он, — я должен убедиться, что ваше кольцо действительно в номере, не то не смогу уснуть. Перед глазами будут крутиться страшные картины.
— Какие еще картины?
— О том, как строгий муж устроит вам допрос с пристрастием.
Смеюсь.
— Джонатан не коп.
— Вы сказали: он меня убьет, — напоминает Кеннет.
— Я выразилась образно, — сопротивляюсь я, хоть в голове уже мелькают безумные фантазии, в которых Джонатану совсем нет места.
— Но при этом страшно побледнели, — не теряясь, заявляет Кеннет. — Я прекрасно помню эту минуту. Не спорьте. Он берет меня за руку и ведет прочь из зала. Понимаете, раз я взял на себя роль хозяина и целый вечер не отходил от австралийской гостьи ни на шаг, то во всем несу за нее ответственность.
Как странно: теперь, когда я почти решилась на недопустимое, моя совесть умолкла, а мысли о Джонатане отодвинулись куда-то на самые окраины сознания. Мой муж в Сиднее, на другом континенте, живет привычной, расписанной по минутам жизнью и о том, что, скорее всего, вот-вот случится, никогда не узнает… От того, сколь недостойно и подло я рассуждаю, у меня слегка краснеют щеки, но я продолжаю путь к лифтам бок о бок с Кеннетом и чувствую себя так, будто иного финала для нашего вечера было невозможно придумать.
Кеннет жмет на кнопку вызова. Полминуты спустя звенит звонок, раскрываются дверцы и из кабины выходит подружка невесты, та самая, которая, хоть и не притронулась к букету, упала вместе с более удачливой соперницей. Выражение ее лица такое, будто она каталась на лифте, умышленно поджидая нас.