Вес медведя превышал сотню килограммов, съесть его сразу тигрица не могла, поэтому она задержалась у своей добычи. Это обстоятельство позволило Калугину догнать Ригму и подойти к ней на довольно близкое расстояние.
Сперва Ригма обратила внимание на тревожное урчание белки, затем услышала подозрительный треск валежника. Решив проверить, кто бы это мог потревожить ее покой, она, сделав по лесу широкий полукруг, зашла к подозрительному месту с противоположной стороны и обнаружила следы Калугина. Принюхиваясь к знакомому запаху человека, Ригма пошла за тигроловом, ступая точно по его следам.
Калугин издали увидел черную дыру, зияющую между корнями липы у самой земли. Снег вокруг дерева был измят. Осторожно подойдя к берлоге, охотник понял все, что здесь произошло. Предчувствуя близость зверя, он снял курок с предохранителя и, зорко осматриваясь по сторонам, бесшумно стал продвигаться вперед. Вот и медвежья туша. След тигрицы уходил в сторону. Сделав широкую петлю, Калугин вышел на свой след, затоптанный лапами Ригмы. «Обошла, окаянная, — пронеслось в голове охотника. — Теперь к ней скоро не подойдешь. Все равно перехитрю!» И с этой мыслью тигролов быстрым шагом направился к медвежьей туше. Вырезав кусок мяса на ужин, он разыскал сухостойник и, разведя костер, отаборился на ночь.
Теплые струи воздуха, поднимавшиеся от костра, мерно покачивали темные ветви подступивших елей и пихт. Потрескивали сухие ветки белой сирени, разбрасывая далеко вокруг горящие угольки. Присев на валежину, Калугин думал о предстоящей встрече с тигрицей. «Где-то недалеко бродит. Теперь знает, что ее преследуют. Уходить станет — не догонишь. Если пожелает от меня избавиться, — несдобровать. Чего проще напасть на спящего. Костер погас, бесшумно, как змея, подползет в темноте. Один прыжок… и выстрелить не успеешь — силища огромная, клыками разит мгновенно. А ведь не решится, не воспользуется своими преимуществами: ума не хватит, страх перед человеком сдержит. Хорошо бы днем разглядеть издали, когда она занята охотой или едой, тут не упустил бы», — эти мысли беспорядочно мелькали в голове, пока сон не одолел охотника.
Ригма бросила свою добычу. Сойдя со следа Калугина, она снова побрела на юг. Старые изюбриные тропы привели ее на большой природный солонец. Подземные ключи, не замерзающие зимой, изливали «ржавую», богатую солями воду на поверхность, и она растекалась желтыми пятнами по льду, тут же замерзая. Олени зимой редко посещали солонец, но, проходя мимо, сворачивали на лакомый лед, грызли и лизали его.