– Болдуин и нанятый им разбойник устроили засаду, поджидая Эльфгара на дороге, ведущей из Сэмпфорд-Спайни.
Вдвоем они без труда стащили его с лошади и ударили ножом, затем Болдуин перерезал ему горло. Они погрузили тело на лошадь и отвезли его к ближайшим скалам, где и спрятали в расщелине.
Его голос вдруг взвился в попытке жалобного самооправдания:
– Я тут ни при чем, меня там не было, я находился за много миль оттуда, в своем поместье. Это Болдуин настоял, говорил, что ничего другого нам не остается. Если бы я не стал лордом Питер-Тейви, он бы так и остался слугой, ни за что бы не поднялся при Хьюберте, который всегда его недолюбливал и наверняка назначил бы управляющим кого-нибудь из своих любимчиков.
Коронер Джон не выдержал:
– Вы, жалкий мерзавец, смеете утверждать, что вы ни при чем? Не вы ли вручили деньги собственному слуге, чтобы тот нанял убийцу? Единственное, в чем вы можете сознаться, – это трусость, а не невиновность!
Гервез уронил голову от стыда, но не оставил попыток оправдаться:
– Мы всего лишь хотели избавиться от какого-то телохранителя, сделать что-то, чтобы задержать новость о возвращении брата до тех пор, пока не возникнет какой-нибудь план. Мы не собирались убивать Хьюберта. Мне казалось, я смог бы организовать похищение, чтобы позднее доставить его в Ирландию или Бретань, где с ним мог произойти несчастный случай.
Джон дал ему пинка подошвой сапога, и свалившийся в грязь негодяй даже не попытался встать.
– Вы не только лжец, но и мерзавец! Вы помышляли о том, как убить Хьюберта, с самого начала. Потому что другим способом вы никак не завладели бы отцовским наследством. Но что случилось потом?
Неуклюже опираясь на сделанный им крест, Гервез поднялся с земли, но остался сидеть на корточках. Он казался настолько несчастным, что Несте стало почти жаль его, и, чтобы избавиться от этого чувства, ей пришлось напомнить себе, что перед ней братоубийца.
– Этот дурак Болдуин, – забормотал де Бонвилль, – не смог удержаться и прихватил кинжал Эльфгара. Потом они увели лошадь сакса подальше в болота, сняли с нее сбрую и отпустили на все четыре стороны.
– А куда подевался разбойник со своими тридцатью сребрениками? Или разбойника вы придумали, чтобы отвести вину от себя? – спросил коронер.
Де Бонвилль неистово затряс головой:
– Нет, я его не выдумал, он был– пока Болдуин не убил его!
Джон воздел руки в отчаянии. В черном плаще он смахивал на огромную летучую мышь, распростершую крылья над скрючившимся у его ног человеком.
– Матерь Божья, еще один труп! И где он?
Гервез торопливо открестился от нового убийства.