Но…
Но нельзя ли расценивать это как новую надежду?
Я проиграл Дайе. Но только Дайе – а не «владельцу» «Игры бездельников».
Да – пока что я не проиграл «Игре бездельников».
А значит, могут оставаться еще шансы выбраться из этой «шкатулки».
– Скажи, Кадзу, ты знаешь, почему ты не мог у меня выиграть?
И затем Дайя сам же ответил.
– Потому что ты не задал для себя конкретную цель.
– …Э? Но я знаю мою цель? Я хочу вернуться к повседневной жизни… вроде как…
Я должен выбраться отсюда, никого не убив. Потому что как только я кого-то убью – даже NPC, – не смогу уже вернуть мою повседневную жизнь.
Вот почему я старался выполнить условие «все должны выжить к концу восьмого дня», которое мне поставил Дайя; вот почему я хотел стать «королем».
– Кадзу, да ты серьезно думал, что годишься на роль «короля»!
Те же слова, что он мне сказал накануне.
– …Что ты имеешь в виду?
– Ровно то, что сказал. «Королем» может стать лишь тот, кто готов полностью посвятить себя счастью других, не думая о собственном.
…Вот как?
Если только такой человек может стать «королем», то я действительно не гожусь на эту роль. Я не хочу таким становиться.
Одна лишь Мария может хотеть стать такой.
– А раз это не принесет тебе счастья, то и стать «королем» ты не сможешь, да тебе и не нужно. В лучшем случае ты сможешь стать –
И Дайя, криво улыбнувшись, произнес:
– …«р ы ц а р е м», в с е ц е л о п о с в я т и в ш и м с е б я з а щ и т е к о г о - т о о д н о г о.
«Рыцарь».
Это слово вызвало в воображении картину.
Я стою, преклонив колено, и протягиваю руку принцессе.
Я узнаю эту сцену.
Фон размыт. Не знаю, что там – замок, или терраса, или коридор, или класс. Должно быть, фон замазан моей повседневной жизнью.
Но я четко вижу, кто принцесса.
Если я не заберу ее с собой, принцесса наверняка станет следующим «королем». И тогда она уже не сможет думать о собственном счастье. Хотя на самом деле будет желать сбежать отсюда, держа меня за руку.
Вот почему я решил предать всех и сделать их моими врагами – защищая ее.
Ради нее.
…Аах, конечно же.
Пока я не познакомился с ней, я стремился сохранить мою повседневную жизнь из-за моего собственного искажения восприятия. Это была просто эмоциональная мера, чтобы забыть тот случай с «Наной Янаги».
Но все начало меняться, когда появилась она.
Я хотел, чтобы она была рядом со мной. Я хотел, чтобы она стала частью моей жизни, чтобы она была в моей повседневной жизни.
Она рядом со мной – это я теперь называл моей «повседневной жизнью».
Вот, значит, что.
Прежде, чем я успел это осознать, моя цель…