Листок, исписанный плотно и торопливо. Ира так и думала, что мать не писала длинных писем.
«Дорогой Кеша!»
Хм, Кеша. Ну да, Иннокентий — это и есть Кеша.
«Дорогой Кеша», — прочитала Ира снова и ей показалось, она слышит голос матери, которого на самом деле никогда не слышала. Впрочем, почему не слышала? Когда была в материнской утробе, мать говорила с ней. Да, конечно, слышала. Низкий, хрипловатый, мать курила. Родной и знакомый. «Сегодня я придумала новый вариант сахарницы». Вот тебе и на. Хорошенькое любовное письмо, ахнула Ира. «Понимаешь, именно так, как ты мне когда-то говорил. Она должна быть в форме кедровой шишки. И если сделать такой сервиз, он будет необыкновенно хорош».
Дальше мать описывала, как она все это придумывала.
«Кеша, я так и вижу тебя, окруженного темными таинственными хвойными лесами. По вершинам сосен прыгают белки, но они неручные, как в наших московских садах. Но ты ведь в настоящем лесу. Ты уже скоро приедешь, Кеша».
Она посмотрела на дату. О, это было еще до ее рождения.
Ира снова открыла письмо наугад.
«Кеша, я ничего не буду писать длинного на этот раз. Скажу самое главное, что наполняет меня невероятным счастьем. Ты поверить не можешь, как я рада. Кеша. Я беременна. У нас с тобой будет ребенок. Я не сомневаюсь, что будет девочка. Но похожая на тебя. Ты очень красивый, и она будет хороша собой. Я ведь простушка, сам знаешь. А ты, я могу сказать как художник, ты просто замечательный. Я хочу, чтобы она была как ты. Почему я так думаю? Потому что я так хочу. Кеша, когда ты приедешь, наверное, она уже родится. Но я думаю, это ничего. Ты полюбишь ее сразу. И как же мы назовем ее? Подумай, Кеша».
Ира налила в рюмку молдавского сухого вина. Нет, она не могла читать дальше просто так. Ее трясло от возбуждения. Что же дальше, что случилось? Пока она не могла спросить Иннокентия Петровича прямо — почему так вышло. Ведь, судя по письмам матери, у них были прекрасные отношения. Ира не знала, что писал матери он, но по ее письмам было ясно, как нежны они были друг с другом.
«Кеша, ты пишешь, что, как только ты приедешь в Москву, мы сразу поженимся. Да, конечно, я согласна, нам, конечно будет трудновато с жильем. Ты помнишь наш измайловский домик? Сейчас он стал протекать, и в эту осень мы живем в одной комнате. Мама, конечно, нам поможет, я жду тебя, Кеша, я чувствую себя замечательно. Наша девочка ведет себя тоже хорошо. Я так люблю ее. Доктор сказал, что я не ошибаюсь, что это на самом деле девочка. Уже скоро. Совсем скоро». И дата. По ней Ира поняла, что это было всего за два месяца до ее рождения.