— Меня просили вам кое-что передать, — сказал он, но так и не решился взглянуть мне в глаза.
Чтобы избавить Чарли от неловкости, я взяла у него из рук сложенную записку. Она была написана на клочке коричневой бумаги, похожей на ту, в которую заворачивали декорации при перевозке.
«Пожалуйста, поужинайте со мной. Алекс».
У него был очень аккуратный почерк, как будто он много времени провел, занимаясь чистописанием. Интересно, автографы он так же тщательно выписывает? Я скомкала записку и взглянула на Чарли, который явно ждал ответа.
— А если я откажусь? — поинтересовалась я.
Чарли пожал плечами и повернулся к выходу.
— Алекс вас сам найдет, — ответил он, — и заставит передумать.
Он умел творить чудеса. Я стояла в дверях того, что всего несколько часов назад было декорациями — внутренним убранством палатки главного героя, — и видела красивую белую льняную скатерть, охлаждающееся в серебряном ведерке шампанское. В дальнем углу палатки стоял Алекс в смокинге, черных брюках и белом галстуке-бабочке.
Я зажмурилась. Господи боже, но мы же в Африке! Мы даже не в мотеле, а всего лишь в палаточном лагере в тридцати пяти километрах от Олдувайского ущелья. Как ему это удалось?
— Это все Джон, — улыбнулся Алекс мужчине, который привез меня назад на съемочную площадку на джипе. Это был добродушный мужчина, высокий, как кипарис.
— Он очень любезен, — вежливо заметила я, наблюдая, как долговязая фигура Джона удаляется в красном отблеске стоящих за палаткой факелов. — Он сказал, что работает на вас.
Алекс кивнул, но даже не сделал шаг мне навстречу.
— Он посвятил мне свою жизнь, — серьезно произнес он, и я поймала себя на мысли о том, сколько еще людей посвятят ему свои жизни.
На мне было черное платье без рукавов, полученное благодаря любезности Офелии сегодня днем, и черные туфли на низком каблуке, в которых уже набралось по килограмму песка. Последние три часа я провела в душе, потом сушила волосы, натирала тело лимонным лосьоном и все время репетировала разные варианты беседы, в которых выговаривала Алексу Риверсу за его сегодняшнюю игру.
Но я не ожидала, что он будет в смокинге. Я была не в силах оторвать от него глаз.
— Выглядите великолепно, — негромко сказала я, злясь на себя уже за то, что произнесла эти слова.
Алекс засмеялся.
— Я думал, это моя реплика, — признался он. — Но все равно спасибо. Теперь, когда произвел на вас впечатление, можно я все это сниму, пока не растаял?
Не дожидаясь ответа, он сбросил пиджак, отвязал бабочку и по локоть закатил рукава.
Потом отодвинул для меня стул, снял серебряную крышку с блюда с овощной закуской.