И тогда я поняла, что она все это и спланировала.
Я простила Офелию, когда она надела на премьеру мой жемчуг и потеряла его на заднем сиденье лимузина режиссера. Простила ее, когда она оставила меня без денег у стоматолога, после того как мне запломбировали корневой канал, а сама умчалась на пробы на роль, которую так и не получила. Простила, когда она истратила деньги за квартиру на какие-то трансцендентальные занятия йогой, чтобы научиться управлять стрессом; за то, что сказала мне, что я не стильная и не могу пойти в клуб на танцы с ее приятелями-актерами. Простила за то, что она почти каждый год забывает о моем дне рождения. Но видя, как Алекс кипит от возмущения, я понимала, что никогда не смогу ее простить.
Алекс пробормотал что-то о том, что пойдет и скажет Джону, чтобы тот подогнал машину. Когда он ушел, я схватила Офелию за руку и развернула к себе лицом. Даже повернувшись ко мне, она не сводила глаз с преследовавших Алекса фотографов, надеясь, что снимут и ее.
— Как ты могла? — воскликнула я.
Офелия изогнула бровь.
— Как я могла что?
Я прищурилась. За десять лет дружбы с Офелией я всегда была для нее козлом отпущения и никогда не жаловалась. Но это было до того, как она намеренно решила причинить мне боль, обидев моего мужа.
— Ты сказала репортерам, что мы едем обедать в ресторан! Ты подставила Алекса!
Офелия поджала губы.
— А разве не ты меня этому научила, Касси?
Ее слова охладили мой пыл. «Да, — хотелось сказать мне, — но ты не должна была поступать вот так. Ты не должна была обманывать меня. Не должна была меня использовать».
— А ты ведь начинала ему нравиться, — негромко сказала я.
Офелия закатила глаза.
— На моем месте он поступил бы точно так же. Возможно, даже и поступал.
— Нет, — твердо заявила я. — Не поступал.
Я повернула голову и увидела возвращающегося Алекса. Он схватил меня за руку и, не удостоив Офелию даже взглядом, потянул прочь от ресторана.
Алекс открыл для меня дверцу. Я откинулась на спинку сиденья, наблюдая за мерцанием звезд, пока Алекс устраивался рядом и говорил Джону, что мы готовы.
— Что ж, — наконец сказал он, — завтра утром меня представят настоящим развратником, а самые дотошные ищейки расскажут о том, что я извращенец, соблазнивший лучшую подругу своей жены. — Алекс посмотрел в окно. — Вероятно, тебя вообще не будет на фотографиях, судя по тому, под каким углом располагались камеры. Может быть, только рука, но и ее уберут. Разумеется, как и было запланировано, твоя подруга Офелия предстанет во всей красе, а моя рука будет лежать у нее на талии.