— Меня зовут Кассандра Барретт. Большинство из вас знает меня как жену Алекса Риверса. Мы поженились тридцатого октября тысяча девятьсот восемьдесят девятого года, и наша семья несколько раз являлась предметом пристального внимания прессы, в последнее время — из-за рождения нашего сына. Вчера я подала с Алексом Риверсом на развод на почве крайне жестокого обращения.
Это заявление, прозвучавшее всего через несколько недель после представления, которое устроила дружная семья Риверсов в международном аэропорту Лос-Анджелеса, когда они прилетели с Коннором, вызвало волну перешептываний, которая поднялась над головами журналистов и не давала Касси дышать, казалось, обвиваясь вокруг ее шеи. Она вцепилась пальцами за края кафедры, споткнувшись на последнем предложении.
— После этой пресс-конференции все вопросы можно адресовать моему адвокату, Карле Бонанно, или самому мистеру Риверсу. — Она сделала глубокий вдох. — Тем не менее в интересах торжества истины я готова ответить на ваши вопросы.
В воздух взвился лес рук, закрывая Касси от одноглазых камер. Голоса заглушали друг друга.
— Миссис Барретт, — прокричала одна журналистка, — вы продолжаете жить с Алексом Риверсом?
— Нет, — ответила Касси.
— Он согласился дать вам развод?
Касси посмотрела на Карлу Бонанно, сидящую слева от нее.
— Документы будут посланы ему сегодня. Не думаю, что он станет возражать.
Какой-то журналист выскочил перед толпой собравшихся, размахивая микрофоном у самой кафедры.
— Крайне жестокое обращение — не частое основание для развода, миссис Барретт. Вы придумали эти обвинения для того, чтобы ускорить бракоразводный процесс и прибрать к рукам его денежки?
У Касси глаза расширились от подлости человека, дерзнувшего задать такой личный вопрос. Ради всего святого, это же ее семья! Ее муж.
— Я ничего у Алекса отбирать не собираюсь, — ответила она и подумала: «Только саму себя». — И обвинения не сфабрикованы. — Она умолкла, понимая, что достигла точки, от которой нет возврата. Потом убрала с лица все эмоции и вновь подняла голову, глядя на каждого и ни на кого конкретно. — Последние три года я сносила побои от Алекса Риверса.
«Прости, прости, прости…» В голове пронеслась молитва, и Касси не знала, то ли она обращается к Богу, то ли к Алексу, то ли к себе. Она почувствовала, как бешено колотится сердце, так что, казалось, даже блузка вздымается.
— У вас есть доказательства?
Вопрос задала женщина, и он прозвучал мягче, чем остальные, — возможно, именно поэтому Касси решилась. Не сводя глаз с двери в дальнем конце конференц-зала, она отвернула ворот и показала ужасный фиолетовый след. Вытащила блузку из юбки, приподняла и повернулась, чтобы были видны распухшие, черно-синие ребра.