Я собралась с духом и шагнула вперед. Сейчас представлюсь им, не смолчу о куртке от «Калахари» и нелепом фарфоровом кувшине, а потом выскажу Риверсу все, что о нем думаю.
Но, оказавшись в поле зрения Алекса Риверса, я замерла на месте. Стояла как завороженная и искренне не могла понять, где нахожусь: в Серенгети, Бельгии или на орбите Марса. И дело было не в чертах Алекса Риверса, хотя они, несомненно, завораживали. Дело было в исходящей от него силе. Было что-то в его взгляде, от которого я не могла отвести глаза.
Его глаза блеснули, отразив свет, как гладкая поверхность пруда. Потом он отвернулся, словно что-то высматривая. Встретившись со мной взглядом, он улыбнулся. Ослепительный! Слово застряло у меня в горле, и я удивилась: как я могла часами усердно работать под высоким африканским солнцем и вдруг потерять голову от одного-единственного мужчины?
— Дорогая, — попросил Алекс Риверс, — принеси-ка мне чего-нибудь попить.
Я непонимающе уставилась на него, но он уже удалялся вместе с наступающим ему на пятки режиссером. Кем он, черт возьми, себя возомнил? Кто я, по его мнению?
Его помощница. Или, скорее всего, он искал свою помощницу, но, не обнаружив ее, решил, что я появилась на этой земле, чтобы выполнять его приказания. Как и все остальные. Я наблюдала, как он усаживается в свое высокое кресло: мягкая холщовая ткань сиденья и спинки прогнулась под ним, натянувшись по его фигуре.
Мне в нем не понравилось ничего. Я подумала о том, что скажу Офелии, когда ей позвоню. «Знаешь, — начну я, — Алекс Риверс — напыщенный индюк, который раздает приказания окружающим. Он настолько самовлюблен, что не замечает ничего даже в полуметре от себя». Но, даже предаваясь таким размышлениям, я продолжала идти к палатке с непрекращающимся праздником.
Я ненавидела его за то, что он заставил меня забыть все, что я собиралась сказать; ненавидела его за то, что он заставил меня явиться сюда; а особенно я ненавидела его за то, что мой пульс учащенно бился, а сердце стучало, как барабаны туземцев, звуки которых иногда доносил на место раскопок ветер. Я взяла на столе красный пластмассовый стаканчик и до краев наполнила его льдом. Потом добавила сок — папайи, по-моему, — перемешала одноразовым ножом, дожидаясь, пока стаканчик запотеет и жидкость станет одной температуры со льдом.
Алекс Риверс сидел на королевском троне, подавшись к женщине, которая припудривала его лицо пуховкой. Он протянул руку за стаканом и наградил меня очередной улыбкой.
— А я начал было думать, что больше никогда тебя не увижу, — усмехнулся он.