— Все это очень странно, — сказал мистер Аттерсон, — но я, кажется, догадываюсь, в чем дело. Совершенно ясно, Пул, что ваш хозяин стал жертвой одной из тех болезней, которые не только причиняют человеку мучительные страдания, но и обезображивают его. Вот, наверное, почему изменился его голос. Вот почему он стал носить маску и отказывается видеть своих друзей. Вот почему он так стремится отыскать это лекарство, с помощью которого несчастный надеется исцелиться — дай Бог, чтобы надежда его не обманула! Вот что я думаю, Пул. Это очень печально, даже ужасно, но, во всяком случае, понятно и естественно, все объясняет и избавляет нас от излишних тревог.
— Сэр, — сказал дворецкий, чье бледное лицо пошло мучнистыми пятнами, — это была какая-то тварь, а не мой хозяин, я хоть присягнуть готов. Мой хозяин, тут он оглянулся и перешел на шепот, мой хозяин высок ростом и хорошо сложен, а это был почти карлик…
Аттерсон попробовал возражать, но Пул перебил его.
— Ах, сэр! — воскликнул он. — Что ж, по-вашему, я не узнаю хозяина, прослужив у него двадцать лет? Что же, по-вашему, я не знаю, до какого места достигает его голова в двери кабинета, где я видел его каждое утро чуть ли не всю мою жизнь? Нет, сэр, этот в маске не был доктором Джекилом. Одному Богу известно, что это была за тварь, но это был не доктор Джекил; и я знаю, что произошло убийство.
— Пул, — сказал нотариус, — раз вы утверждаете подобные вещи, я обязан удостовериться, что вы ошибаетесь. Мне очень не хочется идти наперекор желаниям вашего хозяина (а это странное письмо как будто свидетельствует, что он еще жив), но я считаю, что мой долг взломать эту дверь.
— И правильно, мистер Аттерсон! — вскричал дворецкий.
— Однако возникает новый вопрос, — продолжал Аттерсон. — Кто это сделает?
— Мы с вами, — мужественно ответил дворецкий.
— Прекрасно сказано, — воскликнул нотариус. — И чем бы это ни кончилось, я позабочусь, чтобы вы никак не пострадали.
— В лаборатории есть топор, — продолжал Пул, — а вы, сэр, возьмите кочергу.
Нотариус поднял это нехитрое, но тяжелое оружие и взвесил его в руке.
— А вы знаете, Пул, — сказал он, глядя на дворецкого, — что мы с вами намерены поставить себя в довольно опасное положение?
— А как же, сэр! Понятное дело, — ответил дворецкий.
— В таком случае нам следует быть друг с другом откровенными, — заметил нотариус. — Мы оба говорим не все, что думаем, так выскажемся начистоту. Вы узнали эту замаскированную фигуру?
— Ну, сэр, эта тварь бежала так быстро, да еще сгибаясь чуть не пополам, что сказать точно я не могу. Но если вы хотели спросить, был ли это мистер Хайд, так я думаю, что да. Видите ли, и сложение такое, и проворность, да и кто еще мог войти в лабораторию с улицы? Вы ведь не забыли, сэр, что у него был ключ, когда случилось то убийство. И мало того! Я не знаю, мистер Аттерсон, вы этого мистера Хайда встречали?