Мы — славный хор певцов-скопцов, бессильный и надменный:
семь наглецов, семь подлецов, семь беглецов вселенной…
Рождается Маргарита-Марго, как две капли воды похожая на тетю Марту в детстве. Володя попадает под обстрел недалеко от Газы, нo чудом остается в живых (все — чудом). Невидимые никому, кромe видеокамеры, на могиле Ярхибдемы, внука Лилит, со всего мира собираются домовые, эльфы, джинны и феи: последние шитхи, оставшиеся в живых. Обратив бледные лица в небо, к сияющему Ераху, они стоят в последней безмолвной мольбе, обращенной неведомо к кому.
Прохожий, если ты сейчас услышишь нас снаружи,
на благо тех, кто верит в нас, помилуй наши души…
…И вдруг с дивана срывается Марек и кричит:
— Да прекратите вы эту тягомотину показывать!
Нора глядит на него изумленно и обиженно:
— Это не тягомотина, Марек. Это жизнь наша.
— Нет! — повторяет Марек, — это — тягомотина! Это ваш взгляд на жизнь, вы устали, нo ведь жизнь многопланова! Откуда вы знаете, может быть, только вашими усилиями оно и продержалось до сих пор! Почему, скажите, вo всем надо видеть только отрицательную сторону?
— А где положительная? — грустно вопрошает Володя, прижимая к себе Нору. — Понимаешь, Марек, тебя там пять лет не было. Нам виднее.
Марек качает головой.
— Сударь мой Владимир, я ведь не спорю: вам, изнутри, виднее. Информацию я всю уже получил, так как имел честь наблюдать творческий процесс господина Иермета. Но именно снаружи я, как объективный наблюдатель, говорю вам: не все потеряно! Не расстраивайтесь! Мне все нравится!
Нора по-особенному смотрит на него:
— Все нравится?
— А как же иначе, Норушка? Молю тебя, не считай, что ты мне изменила, или сделала что-либо предосудительное. Кто, думаешь, подсказал пану литератору этот поворот событий?
— Но…
— Нет, Норушка. Я тебя боготворю, нo я — герой не твоего романа. Господин Иермет работает на стыке жанров, и я отношусь, скорее, к эпической фантазии. Мне к лицу взрывать чудовищ и жениться на зачарованных принцессах. Я, собственно, уже подобрал себе подходящую принцессу в одном романе… может, ты читала, есть такие два соавтора под одним псевдонимом… впрочем, неважно. Будь спокойна, родная моя.
Мы долго молчим. Руэл-Каин перематывает пленку, складывает аппаратуру и выходит на террасу любоваться морем. Ему интересно.
— Может, займемся все-таки делом? — говорит, наконец, моя жена.
Все на нее смотрят. Она продолжает:
— Мы убедились, что, не нарушая правил, Землю не спасешь. Так давайте, определимся, что мы хотим.
— Спасти Землю! — говорю я, как дурак.