К этому времени Гвин выкопал из песка второе тело и принялся разрывать третье углубление. Коронер присоединился к нему, и вскоре еще три тела лежали в ряд на берегу. На этот раз картина была совершенно иная. Хотя, как и в первом случае, покойники были в матросской одежде, лица их были покрыты запекшейся кровью, которая натекла из многочисленных ран на голове.
– Должно быть, их закопали перед последним приливом, и сухой песок не смыл кровь, как и утверждал отшельник, – заметил Гвин.
– А потом сегодняшний прилив, уровень которого оказался намного выше вчерашнего, смыл рыхлый песок, обнажив ногу вот этого, – удовлетворенно заключил Джон, хотя в голосе его звучали зловещие нотки.
Он откинул волосы со лба первого трупа. Мертвец невидящими глазами, засыпанными песком, уставился в облачное небо, на лбу у него зияла огромная рваная рана, уходящая к затылку. Она была такой глубокой, что виднелась кость.
– Это от меча? – строго спросил Гвин.
Джон покачал головой.
– Трудно сказать. Даже удар доской или обухом топора может так раскроить череп, – Проведя столько лет на полях сражений в Ирландии, Франции и Святой земле, он полагал себя экспертом по ранам. – Но это явно не море било парня о скалы, особенно если ты внимательно посмотришь вот на это. – Он раздвинул руками волосы на затылке трупа, обнажив еще две раны, расположенные симметрично первой. – Какая скала способна трижды ударить по голове с одинаковой силой и с одной и той же стороны, а? И прибой не смыл кровь!
Он повернулся к другим телам. У первого, еще одного молодого человека, крови в волосах не было, но на шее от левого уха до адамового яблока, шла глубокая царапина. Такие же, только двойные, глубокие царапины были и на левой щеке, длиной примерно четыре дюйма и шириной около дюйма. У последней жертвы, плотного, большого и сильного шатена лет этак тридцати, были глубоко запавшие черные глаза. Когда Джон приподнял припухшее веко, белки глаз оказались в сплошных красных прожилках. При осмотре головы трупа под пальцами коронера захрустели осколки разбитого черепа, и, раздвинув волосы на затылке, он обнаружил запекшуюся кровавую кашу. Ни у одного из мертвецов больше никаких повреждений на теле не обнаружилось, если не считать пустяковых царапин.
Джон обернулся к онемевшему от ужаса старосте.
– Какие бойкие скалы, а, Аэльфрик? Они подпрыгнули и нанесли этим бедным мужчинам удары по голове, потом море похоронило их в аккуратных могилках, причем рядышком друг с другом?
Его сарказм пробудил в старосте всего лишь новое желание все отрицать.