– Мы сбежим. Когда узел будет завязан, никто не сможет разлучить нас.
– Где? Когда? – спросила она и горячо прижалась к нему, забыв про гордость; он поднял ее на ноги и обнял.
– Сегодня я поеду в Маррелтон, добьюсь разрешения на брак и все устрою. Завтра мы обвенчаемся в церкви Святого Кутберта, в любой час, когда вы сможете приехать, не вызывая подозрений и преследования. Вы сможете это устроить?
Она кивнула:
– У Оливии и Александра свои планы на завтра, не связанные со мной. Я смогу свободно уехать после полудня.
– Я вас встречу в экипаже в конце той тропы, где мы сегодня скакали. Мы поженимся в два часа.
Они снова неистово поцеловались, ее руки обвили его за шею. Какая-то магическая сила влекла их друг к другу. Если бы она не дала согласие выйти за него замуж, он очень сомневался, нашел бы он в себе силы отпустить ее, настолько безумным было его желание, настолько воспламенены чувства.
На холме они расстались. Клодина настояла, чтобы он не провожал ее из опасения, что их могут заметить.
Она хотела, чтобы ничто не помешало их союзу, который сможет прекратить только смерть. Девушка ехала домой восторженная и воодушевленная, только сейчас осознав, что они говорили исключительно о подготовительных мероприятиях к их бракосочетанию, как будто ничто не могло ему препятствовать. Все будущее вращалось вокруг их свадебного ложа. Она звонко рассмеялась при мысли, что ступает на бурную тропу ссор, споров, столкновений их сложных характеров, но, несмотря на это, чувствовала себя освобожденной. Все, что некогда казалось ей исключительно важным: звание, положение в обществе, боязнь скандалов, тщательное следование этикету, – потеряло свою значимость. Ее деньги освободят его от долгов, которые неизбежно накопились у него из-за строительства в Истхэмптоне, и позволят извлекать чистую прибыль. Тогда они смогут в самое ближайшее время построить великолепный дом на вершине зеленого холма. Она подарит ему этот дом в качестве свадебного подарка.
Клодина продолжала улыбаться своим мыслям, въезжая в ворота Рэдклифф-Холла. Дэниэл ни слова не сказал о любви, но она догадалась, что он никогда еще не открывал сердца женщине и ждал определенного момента. Восхитительная дрожь пробежала по ее спине от предвкушения этого сладостного мгновения. Не будет нежных слов, бессмысленной болтовни при луне, нежного шепота. Она услышит твердые искренние слова любви настоящего мужчины к его женщине, древние, как язык Адама, страстные и исступленные, их эхо пронзит вечность.
Девушка испытала нечто вроде шока, когда увидела Лионела, поднимающегося по ступенькам их вычурного крыльца, на верху которых стояла Оливия. Клодина совершенно забыла, что его пригласили на обед. Она ни разу не вспомнила о нем с того самого момента, как встретила в лесу Дэниэла. Хотя обычно она не страдала угрызениями совести, но вдруг почувствовала раскаяние, представив, какое огорчение вызовет у него ее побег. Он был чувствительным, легко уязвимым человеком, одним из тех немногих, к кому она относилась с уважением и вниманием, скрывая свои коготки.