Братья уставились друг на друга. Голос аукциониста, повторяющего последнюю ставку, долетел до их ушей.
– Предложена цена в тринадцать гиней, джентльмены. Неужели такая прекрасная женщина уйдет по такой низкой цене? Неужели я так и не услышу четырнадцать?
Дэниэл увидел, что они с Гарри оказались в центре всеобщего внимания. Вся толпа уставилась на то место, где они стояли под навесом таверны, в воздухе витала атмосфера ожидания. Потное разгоряченное лицо аукциониста возвышалось над всеми собравшимися, как темно-красная луна, его брови застыли в вопросительном положении. Он окидывал взглядом всех присутствующих, держа наготове молоток. Француз молчал! Ставка Гарри в тринадцать гиней висела, словно маятник, в ожидании, в какую сторону качнуться: либо позволить превысить себя более высокой ценой, либо стать узаконенной в качестве покупной цены ударом молотка.
С каждой секундой, подтверждавшей, что дальнейших ставок не ожидается, лицо Гарри озарялось все большим и большим ликованием. Кейт Фаррингтон, окутанная странной, холодной аурой таинственности, продадут ему! Вывернувшись из рук брата, он рванул в сторону, отстаивая свое право на самостоятельные решения. Затем встал, широко расставив ноги и пританцовывая, одновременно слегка пощелкивая пальцами по полям своей высокой шляпы, лихо сдвигая ее набок.
– Я спрашиваю в последний раз, – гремел голос аукциониста, поднявшего молоток. – Кто предложит цену выше?
Дэниэл, впав в отчаяние от глупости своего брата, в очередной раз взглянул на Кейт Фаррингтон, пытаясь разгадать, что могло в ней так привлечь парня, и пришел к заключению, что она пробудила дремавшую в его крови искру защитника. Она выглядела унылой, почтительной и совершенно не возбуждающей воображение. Это был идеальный тип жены, которую он сам не отказался бы иметь под рукой на время путешествия домой в Девоншир, запланированного на следующей неделе. С ее помощью он мог бы доказать дяде Уильяму, что он остепенился, а бокс не уничтожил его жизнь и не сгубил его душу. Возникшая идея замерцала и заискрилась заманчивым светом. И что значил маленький обман женщины, когда столько ставилось на кон? В противном случае неумение наступить на горло собственной гордости приведет его к потере того, что он так отчаянно пытался спасти. Дэниэл получит возможность излечить Гарри от упрямой глупости и в то же время решить собственные проблемы.
Аукционист поднял молоток еще выше, собираясь уже опустить его: «Тринадцать гиней. Продана…»
– Двадцать одна гинея! – крикнул Дэниэл.
Толпа громко выдохнула, а Гарри застонал. ДажеКейт впервые за все это время подняла голову и посмотрела в сторону нового покупателя. Маска равнодушия на ее лице сменилась удивлением, но только на мгновение.