Жасси, расчесывая перед зеркалом волосы в своей комнате, тоже думала о Кейт, о том, что в ее присутствии все шло бы иначе. С утра Жасси придется начать вести домашнее хозяйство, без слуг, поскольку Дэниэл ясно дал понять, что бюджет их очень ограничен. Эта мысль ее пугала и расстраивала. Она никогда не закупала провизию, пока жила у дяди, не мыла посуду, не стирала, не убирала дом, всегда испытывала трудности, проверяя счета, которые ей приносили. Она понимала, что невозможность подвести баланс являлась следствием воровства слуг, а не ее неопытности. По сути, все хозяйство поместья Уорвик велось постоянно сменяющими одна другую экономками, пока в дом не въехала неряха Бесси и не начала вмешиваться в процесс. Это привело к еще менее удовлетворительным результатам.
Жасси подавила тяжелый вздох. В Лондоне Гарри и Джим потакали всем ее капризам, баловали, не позволяли одной гулять по окрестностям, состоящим из темных улочек и зловещих закоулков. Они сопровождали ее на местные рынки, где она находила для себя столько новых развлечений, что совершенно не обращала внимания на цены и качество товара, который они покупали.
В основном они обедали в ресторанах, подобных тому, куда их водил Дэниэл в день своего приезда, а дома готовил Джим. Прачка забирала все белье и возвращала его уже чистым и отглаженным. Гордость Уорвиков не позволяла ей просить совета у Сары Синглтон, такой способной, умелой и практичной женщины, которая конечно же стала бы презирать Жасси за ее глупость и невежество. А вот Кейт никогда бы не презирала ее, а с терпением и пониманием обучила бы ее всем домашним наукам.
Рука Жасси с щеткой скользнула по волосами и опустилась на подол юбки.
– Вернись к нам, где бы ты ни была сейчас, – прошептала девушка вслух, закрыв глаза. – Вернись домой, Кейт.
На следующий день морозным утром из всех домиков, лачуг и хибар Истхэмптона выходили люди. Женщины и дети толпились у дверей, наблюдая, как их мужья и отцы собираются в заброшенном загоне для скота. Пока в загоне никого не было, но прошлым вечером какой-то незнакомец приехал в гостиницу «Бегущий заяц». Острый людской глаз заметил у него переносной столик и складной стул и безошибочно угадал в нем бригадира. Слух мгновенно разнесся но деревне. Для всех, кто искал работу, уже стало привычным делом сидеть в загоне, поэтому и на этот раз люди собрались там же, не желая упускать своего шанса. Когда Бертрам Харди вышел из таверны в половине седьмого утра, то обнаружил более сотни мужчин и мальчишек, терпеливо ожидающих, не наймут ли их на какую-нибудь разовую работу, а если повезет, то и на всю зиму. Бригадир оглядел толпу жестким взглядом, благодаря своей опытности мгновенно отличая сильных работников от слабых и ленивых.