Привилегированные классы, т. е. духовенство и аристократия, предпринимали все возможное, чтобы заполучить общественные пространства земли для своего частного использования. Происходившее в результате этого разрастание частных земель за счет быстро исчезавшей общественной земли легло невыносимой тяжестью на простых крестьян, занимавшихся земледелием, вынуждая их отдавать свои участки местным землевладельцам и становиться арендаторами в местных поместьях (Сёэн), которые соответственно процветали. Нежелание простого населения сделать так, чтобы система функционировала, означало, что общественное владение землей было обречено на то, чтобы остаться в идеале, остаться системой, которая существует только в названии.
В то же время диктатура аристократии начинала пускать свои корни под покровительством могущественного рода Фудзивара. Бюрократическая структура центрального правительства таким образом также по своей действенности прекращала функционировать по мере того, как целая законодательная структура становилась ничем иным как фасадом.
В сфере культуры таким же образом аристократия оказывала доминирующее влияние. Вскоре после перемены столицы два монаха, Саитё и Кукаи, которые учились в Китае, возвратились, неся с собой метафизические культы тайного буддизма, предъявляющие высокие требования. Саитё основал буддийскую секту Тэндай, в то время как Кукаи основал секту Сингон, каждая из которых начала пускать корни в качестве автономных друг от друга в идеологическом и экономическом отношении религиозных орденов, хотя обе секты концентрировались на буддийской концепции веры.
Знать открыто приветствовала этот новый род буддизма, не столько за его трудную для понимания, напыщенную доктрину, сколько за его молебны, предназначенные для того, чтобы удовлетворять мирские желания человека. Тайный буддизм процветал в ранние годы периода Хэйан в значительной мере в силу его возможности удовлетворять представителей знати при дворе, которые имели обыкновение прилагать максимум усилий в реализации мирских устремлений. Их ненадежное положение происходило от того факта, что их стремление к славе и процветанию подрывалось реальностью постоянно присутствующей схватки за власть. Они с энтузиазмом воспели этот новый культ как путь к достижению психологической безопасности и избавлению от изматывающей борьбы за жизнь. По сути дела имеются даже свидетельства того, что религиозные вожди сами часто предпринимали инициативу в сближении с аристократией в целях того, чтобы способствовать росту своих сект.