– У вас как в музее, – усмехнулся гость. – Страшно садиться.
– А вы не бойтесь.
Хозяйка неловко опустилась в кресло с гнутой спинкой и деревянными ножками. Багиров последовал ее примеру. Она никак не могла удобно пристроить больную ногу.
– Можно задать вам несколько вопросов, Елена Никодимовна?
– Если я скажу, что нельзя, вы встанете, извинитесь и уйдете?
В ее голосе прозвучали нотки сарказма. Багиров улыбнулся.
– Не уйду, – честно признался он.
– Тогда спрашивайте…
– Откуда вы узнали про снайпера?
– Догадалась. У меня окна выходят на соседний дом. Подойдите и убедитесь сами.
– У многих окна выходят на ту сторону…
– А я любопытная! – с вызовом заявила она. – Обожаю наблюдать за ближними. Заметила необычный блеск в чердачном окне, взяла бинокль и… Мне с детства больше всех надо.
– Почему вы решили, что стрелять будут именно в Широкова?
– Шестое чувство. Устраивает?
– Не совсем.
Она развела руками.
– Тогда, простите, больше ничем помочь не могу. И вообще… я всю ночь не спала, у меня нога болит. Не соизволили бы вы… удалиться и дать мне отдохнуть?
– Конечно. Я зайду еще раз, когда вы будете в лучшем расположении духа. Не вставайте, я захлопну дверь.
Он вежливо откланялся и вышел. Лена расплакалась. Их с Розой Абрамовной план не удался. Все сорвалось.
Вчера она, как и было задумано, переоделась у госпожи Шамис в мини-юбку, оставила лишние вещи и налегке отправилась к себе во двор. Устроилась в зарослях акации, откуда прекрасно просматривались подходы к подъезду. Вечерело. В доме зажигались окна, у фонаря кружились ночные мотыльки. Люди возвращались с работы, звали ужинать детей, и постепенно двор опустел. Подростки курили на лавочке, потом шумно поднялись и ушли в суету и огни улицы, искать приключений.
Лену начала одолевать скука. Если бы не строгая Роза Абрамовна, она бы давно удрала домой. А так… нельзя было. Завтра ее спросят: «Как вы справились с заданием, деточка?» И что Лена ответит? Заскучала, все бросила и ушла? Показала себя во всей красе – лентяйкой, недотепой, каких свет не видывал. Нет уж, придется сидеть до победного конца.
Стемнело. Лена забеспокоилась. А вдруг Широков сегодня домой не придет? Вдруг он остался у своей любовницы? Или решил провести время в ночном клубе? Что же ей, до утра в кустах париться?
Беспокойство не отступало, и Лена вынуждена была признаться себе, что оно имеет другую причину. Ей становилось страшно. Вроде бы повода не было, а страх появился. Он подкрался из теплой летней темноты, полной смутных шорохов и звуков ночного города, отдаленных, таинственных. Как будто раскрывалась гулкая бездонная раковина, – розовато-пепельная, перламутровая, – виток за витком…