«Учиться пойдешь! – приказал он. – Кулаками-то махать больно просто. Нам мозги нужны. Хорошие мозги. Ты в школе как учился?»
«У меня медаль…» – с гордостью признался Паша.
«Золотая? – ахнул Зубр. – Ну, ты даешь, парень! Не ошибся я в тебе. Поступай в университет, на экономику и финансы. Я тебе царскую стипендию платить буду».
Работа на Зуброва отнимала у Пашки почти все время. Раз в месяц, а то и реже ему удавалось вырваться к Эльзе. Деньги он получал приличные и наконец смог покупать ей все, что хотел. На выпускной вечер она придет в самом красивом платье!
Широков без трепета заходил в магазины, выбирал для Эльзы одежду, белье и обувь, едва глядя на ценники. Приходил с ворохом покупок в квартиру на Профсоюзной, которую снимал для него Зубр, ужинал бутербродами, с наслаждением заваливался на диван и… засыпал, мечтая об Эльзе. Теперь он сможет быть для нее надежной опорой.
Ему снились мокрые от росы ландыши, которые он приносил Эльзе. Она вылезала к нему через окно, и они долго, страстно целовались в кустах сирени за гаражами. Теплая ночь обнимала их, как своих любимых детей… Пашке тогда казалось, что ради этих мгновений он и живет на земле…
– Павел Иванович?
Сева постучал в дверь, грубо вырывая Широкова из сладостного полузабытья.
– Ну, чего тебе? Я же сказал… не беспокоить!
– Глобов звонит, вас спрашивает…
– Скажи, что я сплю!
Но сон, как вспугнутая птичка, слетел с жердочки… не поймаешь.
Широков еще некоторое время пытался задремать. Не получилось. Он резко встал и подошел к секретеру. Поколебавшись, открыл… На верхней полке стояла в темной рамочке большая овальная фотография Эльзы. Высокий лоб, нежные скулы… прическа на прямой пробор. Из левого глаза… торчал нож с тонким лезвием.
Широков не поверил. Сквозь сжатые губы вырвался стон…
Он протянул руку и потрогал нож. Рукоятка была гладкой, из поделочного камня. А лезвие – острым как бритва. Павел осторожно потянул нож на себя, тот легко скользнул в ладонь. Вместо левого глаза на лице Эльзы осталась зиять черная дыра.
Выходит, кто-то побывал в его квартире. Кто-то… знающий о нем все…
Встреча с бывшим супругом оказалась для Лены тягостной.
Быстров много пил, неряшливо ел и производил самое удручающее впечатление. Неужели когда-то он ей нравился? Придется признать, что да. Иначе она замуж бы не вышла. Даже ради мамы.
– Чего ты надулась, как мышь на крупу? – украдкой шептала ей Элеонора Евгеньевна. – Неудобно перед человеком.
Лена усердно пыталась делать вид, что ей весело. В конце концов, Толик не причинил ей никакого вреда. Просто они не созданы друг для друга. Три года брака убедили их в этом.