Подняв трубку, Света посмотрела на листок, лежащий под стеклом, и набрала код охраны.
– Извините, это дежурный беспокоит, – проговорила она. – Только что звонил некто Федосеев, просил пропустить его. Они должны принести на десятый «А» учебники.
– Нашли время, – лениво возмутился охранник, – и сколько их будет?
– Он сказал, что придет один, а чуть позже будут еще двое.
– Хорошо.
В комнатке установилась тишина, нарушаемая только грубым тиканьем секундной стрелки школьных часов, и Светлана, доставшая вязанье, быстро закрутила спицами. Свитер для Ивана она начала вязать две недели назад, но почти половина работы была уже сделана. Как всегда, когда она вязала с душой, для кого-то близкого, дело спорилось.
Наклонив голову, постукивая спицами, она думала о своем, когда боковым зрением заметила, что в дверях стоит человек. Оторвавшись от вязанья, она посмотрела на него, и помимо желания ее сердце пропустило несколько ударов. Глядя на нее во все глаза, затаив дыхание и боясь пошевелиться, в дверях стоял Анатолий.
– Здравствуй, Светлячок, – негромко проговорил он и сделал шаг в ее направлении. – Я пришел… – Анатолий на мгновение замялся. Неопределенно пожав плечами, он виновато улыбнулся и снял с головы кепку.
Света смотрела на Анатолия, и прежняя обида поднималась волной внутри нее. Зачем он явился, тормошить старое? Положив вязанье на стол, она, не шевелясь, смотрела на бывшего мужа и молчала.
– Вот… – зачем-то добавил он и сделал шаг вперед. Облизнув пересохшие губы, он натужно сглотнул и шумно выдохнул воздух.
– Зачем ты пришел? – В лице Светланы не было ни кровинки, а губы, слушавшиеся с большим трудом, едва шевелились.
– Я пришел к тебе, – с трудом выговорил он.
– Я тебя не звала.
– Знаю. – Анатолий опустил голову и часто задышал. – Я знаю, что не звала, и знаю, что не позовешь, но я так больше не могу. Не могу.
– Меня это не интересует, – негромко проговорила она. – Теперь это не моя беда.
– Светлячок, все мы ошибаемся, – протянул он. – Прости ты меня ради Бога. Я понял, что мое место рядом с тобой и нигде больше.
– Прости, Толя, но я тоже кое-что поняла.
– И что же? – напрягся он.
– Единственное место, где я не могу быть, – это рядом с тобой. В одну воду дважды не войдешь.
– Я ошибся, что поделать, да, я поступил глупо, но теперь я хочу все исправить.
– Теперь этого не хочу я.
– Значит… все? – с расстановкой произнес он.
– Все.
В кабинете повисло неловкое молчание, только секундная стрелка часов неутомимо бежала по замкнутому кругу, да слегка гудела электрическая лампочка под потолком. Было так тихо, что казалось, можно различить по тону дыхание двух людей, находившихся в этом маленьком замкнутом пространстве.