— Русский?
— Да…
— Из России?
— Да!
— И у вас есть паспорт?
Я протянул паспорт в красной корочке с золотым тесненым гербом.
Он молча полистал его, медленно, страничку за страничкой, задержал внимание на той, где стоял небрежный отпечаток штампа итальянской визы, которую я получил в Дели. Чем-то озадаченный, с моим паспортом в руке, он удалился в соседнее помещение. Вернулся нескоро и в сопровождении немолодой, очень высокой женщины. Она была одета в длинное черное платье, голова ее была покрыта черным платком, а сухое гладкокожее лицо имело то постное выражение, которое неизменно завершает монашеский классический портрет.
— Вы непременно хотите остановиться именно у нас, сэр? — спросила она на превосходном английском языке.
— Если возможно… Здесь так мило… — подтвердил я. — А что, есть какие-то сложности?
Она пожевала узкими твердыми губами.
— Видите ли, сэр… — бросила быстрый взгляд на мужчину, как бы ища у пего поддержки. Тот в свою очередь спросил:
— Простите, сэр, вы христианин?
— Атеист.
В их лицах проступило замешательство. Длинные желтоватые пальцы женщины нервно перебирали тоже желтые косточки четок, свисавших с ее шеи, как бусы.
— Значит, коммунист?.. — почти прошептала женщина, и в бесцветном голосе прозвучали нотки паники.
— Да, коммунист! Разве все это так важно для вашей гостиницы?
Голос монашки снова вернул свою недавнюю твердость:
— Видите ли, сэр… Наш отель особый. Его содержит святейший престол специально для приезжающих в Неаполь христиан. У нас здесь еще никогда не бывали безбожники. Вы первый…
Напряженно сдвинув черные брови, мужчина бросил на меня задумчивый взгляд:
— Может быть, ваши родители принадлежали к верующим? — спросил он осторожно.
— Родители — нет!
— А… бабушки?
— Бабушки точно — были верующими. Одна православная, другая протестантка. В церковь ходили до последнего дня.
Лицо мужчины просветлело, он одобрительно кивнул:
— Это уже лучше! — и поспешил поинтересоваться: — Разве у вас в Советской России сохранились церкви?
Я молча открыл свой портфель н достал комплект открыток по Москве. Несколько таких комплектов захватил с собой в путешествие — для подарков, этот оставался последним. Отыскал открытку с изображением храма Василия Блаженного на Красной площади и протянул мужчине.
Он внимательно взглянул на открытку, потом на ее обратную сторону, где был пояснительный текст по-английски, потом снова на изображение храма. Передал открытку женщине. Та тоже ее рассматривала с таким видом, будто в ней таилось божье откровение.
— Это в Москве?!
— В Москве.
Я подарил им весь комплект, и они, коротко посовещавшись по-итальянски, сообщили свой приговор: в порядке большого исключения разрешают мне, атеисту, превратиться на несколько дней в их постояльца.